Мишель с ее безупречным вкусом не наденет платья, похожего на торт. Ожидая, когда Мишель появится в поле ее зрения, Дейзи разглядывала гостей, чьи взгляды были устремлены на невесту, которая шла к алтарю под романтический напев скрипок. Алекс и Луиза вовсе не сторонились присутствующих. Ни из чего не следовало, будто кто-то осуждает его за то, что он бросил Дейзи. Наоборот, никто, кажется, и не заметил ее отсутствия. Луиза и Дейзи оказались вполне взаимозаменяемы. Что одна подружка, что другая. Только эта беременная, а прежняя так и не смогла сделать этого. Сердце Дейзи защемило от невыносимой боли. Неужели у нее никогда не будет ребенка, никогда? Нет, нужно бежать отсюда! Как только она поднялась, кто-то из гостей повернулся в ее сторону. О Господи! Да это приятель Алекса Джем! Он смотрел прямо на нее. Смутившись, она озиралась в поисках места, где могла бы спрятаться. Возможно, он не узнал ее в этой нелепо одетой женщине? Рядом со скамьей, где она сидела, находилась исповедальня, и Дейзи нырнула туда, закрыв за собой дверь.
Запах старых бархатных занавесок и полированного дерева ударил ей в ноздри. Это был давно забытый запах.
– О Господи! – вырвалось у нее, когда она ощутила себя в безопасности. – Надеюсь, он меня не видел. Господи, почему со мной всегда такое происходит?
– Простите, вы не могли бы говорить погромче? – раздался глухой старческий голос.
– Что? – едва слышно пробормотала она.
Решетка, разделявшая исповедальню на две части, опустилась. На Дейзи смотрел худой седоволосый старик, который явно укрылся здесь, чтобы прочитать молитвы.
– Боюсь, исповедь уже закончилась, – ласково сказал он.
– Простите, – запинаясь, начала она. – Я вошла сюда… не за этим…
– Но если вам нужно… – продолжал священник.
Дейзи понимала, что, расстроенная, с заплаканными глазами, она выглядит ужасно.
– Да, у меня есть проблемы, но я не нуждаюсь в исповеди, – проговорила она и, вдруг спохватившись, что сказала грубость, добавила: – Я сто лет не была на исповеди, святой отец.
– Никогда не поздно вернуться в лоно церкви, – мягко сказал священник.
– Дело в том… – Дейзи шарила по карманам в поисках носового платка, нашлась бумажная салфетка. Сойдет.
– Мы не только исповедуем, но и выслушиваем, – говорил священник. – Вы можете просто рассказать о своих проблемах. Мы больше не заставляем людей бесконечно читать молитвы. Мы меняемся вместе с миром.
Дейзи опустилась на маленькую скамеечку, вытертую коленями бесчисленных исповедующихся.
– Выговориться – это хорошо, – начала она, вытерев глаза и нос. Ей показалось невежливым не принять предложения священника, поскольку она побеспокоила его, к тому же ей хотелось сейчас поговорить с посторонним человеком. – У меня неприятности, святой отец.
– Такова жизнь, – ответил он. – Но вы можете вернуться на правильный путь, доверьтесь Господу, все в его руках.
Дейзи это показалось слишком простым. Простым и нереальным. Довериться Богу? А где он был, когда Алекс ушел к Луизе, оставив ее в полном отчаянии?
– Я не думаю, что это поможет, – извиняющимся тоном проговорила она.
– Значит, у вас нет веры, – сказал священник. – Вера – ключ ко всему. Господь обо всем позаботится в должное время. Нам не дано знать то, что нам предназначено.
«Учитель приходит, когда ученик готов», – вспомнила Дейзи. Буддизм и католицизм объединились, чтобы привести ее в такое состояние духа, когда она сможет выплыть. «Да, – подумала она, – должно быть, в этом что-то есть. Стоит попробовать».
– Спасибо, святой отец, – поклонилась она. – Так хорошо было поговорить с вами, и простите, что я вас побеспокоила.
– Вы всегда можете обратиться за помощью, приходите, церковь для вас открыта.
– Спасибо, – сказала Дейзи.
– Приходите, – повторил он. И Дейзи увидела, что священник очень стар. – Мы всегда здесь. Вещи и люди уходят, но Господь вечен.
Когда Дейзи вышла из исповедальни, никто не обратил на нее внимания, и она беспрепятственно покинула церковь. Сидя за рулем своей машины, она размышляла о случившемся. Дейзи была рада, что пришла. Десять минут назад она ругала себя, потому что ее чуть не обнаружили. Но, встретив священника, решила, что все к лучшему. Она увидела то, что хотела увидеть, – Алекса и Луизу. Они счастливы, все друзья с ними, мир не перевернулся, небо не разверзлось, жизнь продолжается для всех, кроме Дейзи. Что ж, она должна смириться с этим, как бы это ни было больно. Назад пути нет, только вперед.
Через три дня после свадьбы Луиза родила мальчика. Клаудиа позвонила Дейзи, чтобы сообщить эту новость.
– Я не хочу, чтобы ты узнала об этом случайно: хуже нет, когда от тебя что-то скрывают.
Из окна своей квартиры Дейзи видела реку Туллоу. Два каноэ двигались вниз по течению. Спортсмены в ярко-желтых спасательных жилетах, наверное, были не слишком опытными, поскольку все время сталкивались.
– Спасибо, Клаудиа, – сказала Дейзи, продолжая смотреть в окно, – спасибо, что сказала. А как назвали ребенка? – Ей не нужно терзать себя этим, но она должна знать.
– Дарси.
– Дарси, – повторила Дейзи. – Что ж, красивое имя, звучное и запоминающееся. – Теперь Дарси – живой человечек, а не просто причина ее разрыва с Алексом. Легче думать о нем как о личности, и не его вина, что она так страдала от его появления на свет.
– Ты что молчишь? – встревожилась Клаудиа.
– Не волнуйся, я в норме. – Это была правда, Дейзи исподволь готовила себя к этой новости.
Помогли ей и ежедневные звонки Лии. Теперь Дейзи верила, что у нее есть будущее. Если Лия смогла выжить и остаться таким доброжелательным человеком после того, что ей пришлось пережить, то и она сможет.
Перед этим мальчиком тоже лежит новая жизнь. К чему наполнять мир злыми эмоциями из-за рождения этого младенца? И старый священник, и буддийский учитель одобрили бы ее настроение.
– А я присматриваю новый дом, можно сказать, уже почти купила его, – сообщила Дейзи. – Коттедж недалеко от дома моей матери. Он небольшой, но очаровательный. Конечно, придется поработать над интерьером. Я люблю этим заниматься и хочу, чтобы мой дом был уютным и немножко старомодным. Алекс любил минимализм, я терпела, но вообще-то это не по мне.
– Я тебя понимаю, – согласилась Клаудиа, – ваша квартира выглядела как рекламная акция.
– Алекс обожал наводить порядок на журнальном столике, – призналась Дейзи. – Все журналы должны были лежать аккуратной стопкой строго по линии края стола, иначе он раздражался.
– Точно! – воскликнула Клаудиа. – Я просто из себя выходила, когда наблюдала эти его повадки. У него мания порядка.
Дейзи отметила про себя, что может спокойно болтать обо всем этом, смеяться и не умирать при упоминании имени Алекса. Это был явный прогресс.
– Я собираюсь в конце месяца в Милан, закупать коллекцию «весна—лето».
– Везет же некоторым! – вздохнула Клаудиа, подумав о своей скучной работе в банке.
– Я всего лишь раз была в Милане, город потрясающий. А потом поеду на показы в Лондон и Париж.
– Ты не против посидеть где-нибудь вечерком на следующей неделе? – спросила Клаудиа. – Никаких супружеских пар не будет, – торопливо заверила она.
– Я вполне переживу, если даже и будут парочки, – ответила Дейзи. – Но только не Алекс с Луизой.
– Мне такое и в голову не могло прийти, – сказала Клаудиа, – возможно, кое-кто из друзей Эндрю. Мы обдумаем это.
– Только не вздумай меня сватать, – предупредила Дейзи.
– Хорошо, – слишком легко согласилась Клаудиа. – Будет один парень, он работает с Эндрю, очень симпатичный.
Правда, у него сейчас тяжелая полоса в жизни… Но он такой милый, тебе понравится.
– Клаудиа, прошу тебя, уймись! Иначе я откажусь.
– Ну ладно, договорились. Просто мы думали, что тебе хотелось бы снова заиметь друга.
Дейзи тосковала по объятиям Алекса, по присутствию рядом родного человека, к которому можно прижаться ночью, который поможет открыть консервную банку… Черт! Почему мелочи запоминаются ярче всего?