– Еще чего, – раздался голос Мэрили. Оттолкнув Мойру в сторону, она обратилась к Кортни: – Вы так легко от меня не отделаетесь.
Шарлотта пыталась остановить ее, но Мэрили просто-напросто вытолкала ее из комнаты и захлопнула дверь перед ее носом.
– Чего вы хотите, миссис Витман?
– Я пришла за тем, чтобы отдать визит вежливости.
– Если вы пришли сюда просить вернуть вам Брэндэна…
Хриплый хохот Мэрили заставил Кортни содрогнуться.
– Вернуть его? Да вы просто дура. Он никогда и не уходил от меня.
Кортни прикусила нижнюю губу.
– Это неправда. Он проводит все ночи со мной.
– А дни – со мной, и в постели.
Кортни вся напряглась.
– Вы лжете.
– Спросите Брэндэна. Вы рассчитываете удержать его около себя с помощью ребенка, но скоро это перестанет действовать, так как я тоже беременна от Брэндэна, и мой ребенок зачат в любви, а не в результате сделки.
Кортни сказала Брэндэну, что доверяет ему, и в последнее время он превратился в любящего, заботливого мужа. Он не мог обмануть ее таким подлым образом. Она бы это знала. Она бы почувствовала.
– Нет. Он бы никогда…
– Да вы просто дура. Неужели вы думаете, что способны удержать его своим тощим телом? Ему нужна в постели женщина, а не какая-то холодная рыба.
Кортни открыла дверь музыкальной комнаты и совершенно не удивилась, обнаружив, что Шарлотта и прислуга прильнули к замочной скважине.
– Уходите из моего дома, – коротко приказала она.
– Я не уйду, пока не выскажу вам все, что считаю нужным, – возразила Мэрили.
– Вы немедленно уйдете. – Кортни решительно пересекла холл и подошла к лестнице, ведущей наверх.
Неужели Брэндэн дурачил ее в эти последние месяцы, убеждая в своей искренней любви и одновременно забавляясь с Мэрили? Нет. Она дала слово доверять ему. И все же… не было ли это притворством?
Мэрили преследовала ее по пятам.
– Вам что, наплевать на приличия?
– А вам – наплевать на стыд? – парировала Кортни, поднимаясь по лестнице.
Мэрили последовала за ней, несмотря на просьбы обитателей дома. Наконец терпение Кортни лопнуло. Она повернулась к Мэрили.
– Как вы смеете приходить в мой дом и бросать мне в лицо эти дикие, безумные слова?
– Мы с Брэндэном хотим быть вместе, а вы стоите на нашей дороге.
Кортни была уже почти наверху, когда она вдруг вспомнила, как появление Мэрили ускорило смерть Кэтлин. – Вон из моего дома! – закричала она. Луч солнца, проникавший через восьмиугольное окно, внезапно ослепил ее. Потянувшись было к перилам, она потеряла равновесие и судорожно глотнула воздух. Последнее, что она увидела, это торжествующий презрительный взгляд Мэрили.
Кортни упала с лестницы.
Время исчезло в каких-то неясных образах. Очнувшись, Кортни закричала от боли в животе и плече.
– Не двигайтесь.
Кортни узнала голос врача.
– У вас вывихнуто плечо, и ушибы в нескольких местах.
Кортни схватилась за живот и ощупала его. Посмотрела на доктора и Шарлотту. Ее охватили дурные предчувствия.
– Проклятье! – воскликнул доктор. – Ребенок идет. Где мистер Блейк?
– За ним послали, – ответила Шарлотта.
– Мой… ребенок? – взвыла Кортни. – Что-то не так.
– Он просто очень хочет увидеть белый свет, только и всего, миссис Блейк, – сказал доктор успокаивающим тоном, вынимая из сумки какую-то бутылку и вытаскивая пробку. – Не беспокойтесь. У вас все почти вовремя. Мы позаботимся о вас обоих. – Он вынул льняной платок, накапал на него из бутылки и приложил платок к лицу Кортни. Уже в полубессознательном состоянии она услышала голос Брэндэна.
В спальню Кортни вбежал Брэндэн. Увидев жену, лежавшую без сознания, он побледнел.
– Что случилось?
Выслушав подробный рассказ Шарлотты о визите Мэрили, Брэндэн грубо выругался и в ярости ударил кулаком по стене. Кровь выступила на его руке от этого удара. Брэндэн готов был рвать на себе волосы от отчаяния. Если что-нибудь случится с ребенком, Кортни обвинит во всем его. Она больше никогда ему не поверит, никогда не простит.
– Мэрили! Я убью эту лживую гадину!
– Молодой человек, – с упреком прошептал доктор Фарадей, – не могли бы вы оградить вашу жену от Мэрили?
– Как она, док?
В ответ доктор неопределенно пожал плечами, Брэндэн снова выругался.
Он сидел возле постели Кортни, держа ее тонкую ручку в своих вспотевших ладонях. Через несколько часов ее веки затрепетали, она приоткрыла глаза и, увидев его, стала отталкивать.
– Она обманула тебя, Корт, – сказал он, – позволь мне все объяснить.
– Я… я по горло сыта твоими бесконечными объяснениями, – отрывисто сказала она. – Сейчас уходи. Оставь меня в покое…
– Она не способна здраво рассуждать сейчас, сынок, – вмешался доктор Фарадей. – Она обезумела от горя, и у нее все болит. Оставь нас. У нас впереди еще длинная ночь.
Шарлотта взяла Кортни за руку и стала шептать ей ласковые слова. Время тянулось бесконечно долго. Кортни чувствовала, что что-то не так. Озабоченные осунувшиеся лица вокруг, приглушенные разговоры. Все это вселяло в нее тревогу.
Брэндэн сидел рядом и держал ее за руку.
– Корт, дорогая. Некоторые… осложнения. – Его голос надломился. – У нас еще будет другой ребенок.
– Осложнения с… с моим ребенком? – В ее голосе послышались рыдания.
– Мы родим другого ребенка. Я тебе обещаю.
Начались новые схватки. Она хотела, нет, ей был необходим именно этот ребенок.
– Уходи прочь, – выдохнула она, – к дьяволу! Никто не отнимет у меня моего ребенка.
– Корт, наш ребенок может остаться без матери, сиротой.
– Вот и прекрасно. Тогда у тебя будет твой сын и твоя потаскуха. Можешь быть доволен. – Ее опять пронзила боль, она застонала.
Доктор Фарадей силой выставил Брэндэна за дверь.
– Сделайте все возможное, док, – взмолился Брэндэн, – я не могу ее терять.
– Понимаю, сынок.
Слова упреков сорвались с губ Кортни.
– А сейчас уходите. С вами ей становится только хуже.
Доктор Фарадей запер за Брэндэном дверь и подошел к ней. Кортни испугалась, увидев, что он снова что-то наливает на еще влажный платок.
– Нет! Нет! – Она отчаянно пыталась оттолкнуть его руку, но он, шепча ласковые слова, все-таки накинул платок ей на лицо.
Сначала Кортни не хотела поддаваться действию наркоза, металась, но постепенно боль утихла, и она успокоилась.
Когда Кортни очнулась, то увидела Брэндэна, спящего в кресле возле ее кровати. Его короткая борода пахла табаком, брэнди и потом. Лоб и лицо были изборождены морщинами, на щеке проступил шрам. Казалось, он постарел на десять лет.
У нее во рту было сухо, она не могла двинуть своими потрескавшимися, распухшими губами, но, увидев, что она пошевелилась, Брэндэн поднялся и приложил влажную ткань к ее губам.
Она ощупала рукой свой живот. Он был плоским.
– Мой ребенок мертв. – Ее слова прозвучали скорее как утверждение, чем как вопрос.
– Да, – ответил он, – роды были очень трудными и сложными. Пуповина… – Его голос прерывался, он… плакал. Вместо властного, сильного мужчины она видела перед собой сломленного горем человека. Вот так жизнь ломает сильных и превращает их в слабых.
– Кто это был? – Ее голос звучал странно спокойно, как будто она спрашивала о меню вчерашнего обеда.
– Девочка.
– Ты ее видел?
– Да.
– На кого она была похожа?
– Корт…
– Я вынашивала ее девять месяцев. Я имею право знать.
– Она напоминала… Сару. Мы похоронили ее сегодня утром.
Кортни закрыла глаза. Итак, ее ребенок мертв, и они похоронили его, даже не показав его ей, матери. Прошла вечность, прежде чем она снова смогла вымолвить слово.
– Ну, так что, выполнила я свою часть нашего уговора или нет? Или наш уговор предполагал живого ребенка?
– Как ты можешь, Корт! – ответил он низким страдальческим голосом. – Слово не воробей, вылетит – не поймаешь.
– Зачем ты лжешь? Ведь я всегда была тебе безразлична, да и ребенок тоже.
– Шарлотта мне все рассказала. Все, что говорила Мэрили, – ложь.