«В канун Рождества должен идти снег», – думала она.
– Брэндэн сообщил, что вернется домой к Рождеству, – сказала она своей молодой кузине, сидевшей возле камина и сосредоточенно изучавшей последнее письмо лейтенанта Уайкэма. – Он может прибыть каждую минуту.
– Ты говоришь это так, как будто сомневаешься в этом, кузина, – отозвалась Шарлотта.
– Боюсь, что ты права, – ответила Кортни с горькой усмешкой.
– Послушай вот это место, Корт. – Шарлотта перевернула вторую страницу письма и отыскала нужное место.
«Здесь очень неспокойно. Большинство солдат, связанных с Югом, мы выслали отсюда. Я не знаю, что мы будем делать, если президент Бьюкэнэн отвергнет нашу просьбу о подкреплении людьми и улучшении снабжения. Нам нужно подкрепление. Мы экипированы из рук вон плохо. Из Вашингтона доходят слухи, что президент хочет взвалить все эти трудности на мистера Линкольна.
Если сейчас нас атакует ополчение, мы не сможем отстоять форт. Расстояние до материка меньше мили, а тыл у нас открыт. Из Вашингтона доходят слухи, что представители правительства штата Южная Карелина требуют от президента Бьюкэнэна передачи всех фортов – Мултри, Пинкни, Самтер – и оружия тоже. Хотелось бы, чтобы форт Самтер был, наконец, достроен и оборудован».
– Звучит очень зловеще, – заметила Кортни. – Может быть, тебе следовало бы отправиться во Францию с тетей Селией.
– Даже и речи быть не может, чтобы я бросила Джоша. А как ты? Я знаю, что отец пытался отправить тебя в Англию, но ты наотрез отказалась, и знаю, почему ты так поступила. Так что же будет с тобой?
– Я замужняя женщина. Мое место рядом с мужем, в особенности, если я хочу, чтобы наш брак был настоящим.
– Почему ты не скажешь ему об этом? Он был бы счастлив услышать такое. Тебе было очень тяжело в последние несколько недель, но сейчас ты идешь на поправку. К тебе вернулось здоровье. Ты стала почти такой же, как прежде.
– Я много думала, Шарлотта. Мэрили лгала. Иначе она не бежала бы в Европу, а именно это она и сделала. Я постараюсь сделать наш брак настоящим.
– Да здравствует новая Кортни! Прежняя Кортни заподозрила бы, что Брэндэн и Мэрили где-то устроили свидание, потому что их обоих нет в городе.
– Хотя Брэндэн и твердит, что я замучила его, я думаю, что на самом деле он любит меня, но боится в этом признаться из-за моего отца. Его терзают какие-то ужасные воспоминания, Шарлотта, но мало-помалу он становится со мной откровенным. Мы были очень близки в последние дни моей беременности до того страшного дня, когда я потеряла ребенка. Я не хочу ставить крест на нашем браке. Пока, по крайней мере. Надо попытаться все наладить.
– Значит, ты любишь его. Кортни немного подумала.
– Да, пожалуй, ты права.
– Тогда скажи ему об этом.
– Я говорила, но тогда он воспользовался этим, чтобы подчинить меня своей воле. Я бы хотела признаться ему в этом сейчас, но боюсь, что все повторится. Мое сердце не выдержит, если он отвергнет меня.
Шарлотта крепко обняла кузину.
– Не глупи. Он обожает тебя, и ты единственный человек, который этого не замечает.
Кортни услышала стук копыт по гравию дорожки и подбежала к окну. Брэндэн сам управлял небольшой коляской. У нее перехватило дыхание, она накинула на себя какой-то халат, вылетела из спальни и стремглав сбежала вниз по лестнице – босая, как деревенская школьница – навстречу ему.
Брэндэн был уже в библиотеке и разговаривал с Эзрой. Она вошла в комнату и прислушалась к разговору.
– Прочти вот это! – сказал Брэндэн, бросив газету на стол.
– Да, я видел это, – устало произнес Эзра, – наклеено на каждом столбе и на каждой стене города.
– Что же нам теперь делать? – спросил Брэндэн.
Эзра двинулся к двери. Брэндэн обернулся, увидел Кортни, и его лицо застыло в напряжении.
– Я увидела твою коляску, – сказала она, проходя внутрь библиотеки и садясь около камина.
– Как твои дела? – спросила она, протягивая руку. Брэндэн неохотно показал ей газету.
Кортни внимательно просмотрела ее и подняла глаза на Брэндэна.
– «Указ об отделении». Почему никто мне ничего об этом не говорил? Шарлотта говорит, что отделение неизбежно повлечет за собой ввод войск, а ввод войск, в свою очередь, приведет к войне.
– У Шарлотты слишком длинный язык, – пробормотал Брэндэн, глядя на Эзру. – Я просил Шарлотту не тревожить тебя подобными вещами.
Брэндэн заметил, что жена выглядит великолепно – хорошо отдохнувшей и поздоровевшей. Ему с трудом верилось в свое счастье. Она не уехала в Англию. Он хотел лишь одного: как можно скорее надо уйти из библиотеки, не теряя времени на болтовню.
Брэндэн зевнул.
– Я больше суток провел в дороге.
– Ах, да, – отозвался Эзра, вставая, – у вас, наверное, есть о чем поговорить наедине после долгой разлуки, так что я оставляю вас и иду спать. Я пытался убедить Кортни навестить Селию во Франции или отправиться в Англию, но она ни в какую. Может быть, тебе удастся убедить ее для ее же пользы. Спокойной ночи, моя дорогая. – Он клюнул Кортни в щеку, похлопал по плечу Брэндэна: – Будь как дома, сынок.
Когда Эзра взобрался наверх, Брэндэн подсел к камину напротив Кортни.
– Я был почти уверен, что ты уже уехала.
– Похоже, ты не очень-то мне доверяешь, так ведь?
– Пожалуй, что и так. Мне кажется, что я не достоин тебя, и я не могу избавиться от мысли, что когда-нибудь ты бросишь меня.
– Я не прощу тебе таких мыслей, – ослепительно улыбнувшись, отозвалась она, и ему показалось, что от ее улыбки вокруг стало светлее.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.
– Вполне хорошо, спасибо.
– Может быть, все-таки тебе следует навестить своего отца. Если грянет война…
– Если – война, мое место здесь, рядом с тобой.
Он поднялся, взял ее на руки, осторожно прижимая к себе. Он уже отвык от этого и боялся причинить ей боль своей неуклюжестью. Волна нежности нахлынула на него. Он был даже смущен силой чувств, которые она в нем вызывала. Почему любовь сопровождается болью?
– А у меня подарок для тебя. – Отпустив ее, он порылся в сумке и извлек оттуда толстую книгу.
– «Домоводство», – прочла она и вопросительно покосилась на Брэндэна.
– Я подумал, что она может тебе пригодиться. Тебе ведь известно мое отношение к печатному слову. Если ты не знаешь, как делать что-то, берешь книгу и находишь нужный рецепт или совет.
– Ты определенно хочешь сделать из меня жену.
– Это не так уж и просто. Ведь ты же все время со мной воюешь.
– Это потому, что я собиралась танцевать на сценах Европы до тех пор, пока меня держат ноги, а вовсе не заниматься домашним хозяйством.
– Могу себе представить, какой чудесной танцовщицей ты была, – сказал он, обнимая ее. – Хочу признаться тебе. Я ведь ездил посмотреть на твое выступление, но тебя не было, и вместо тебя танцевала мисс… мисс…
– Деверо, – подсказала Кортни.
– Точно. Мисс Деверо танцевала твою партию, так что мне так и не довелось увидеть, как ты танцевала.
Она хотела было сказать ему, что это было в то самое время, когда она ездила повидать Сару, но потом передумала, так как не хотела омрачать радость встречи.
– Танцевала? – Кортни выпрямилась и встала в балетную позицию.
– Ты, конечно, знаешь, что эти прекрасные ножки предназначены для других целей, – заметил он, подмигивая.
– Ну почему ты все сводишь к одному и тому же? Он понюхал ее волосы, пахнущие лавандой.
– К чему – тому же?
– Да знаешь ты, не притворяйся. К похоти.
Он рассмеялся.
– Разве ты когда-нибудь думала о чем-то другом? – спросил он, погладив ее по спине. – Разве есть на свете что-нибудь более увлекательное?
И тут Брэндэн заметил, что она о чем-то задумалась.
– Что такое? Ты опять вспомнила о ребенке?
– Я не знала, что будет так: какая-то опустошенность.
Близость Кортни волновала его.
– Но я… люблю тебя. Я надеялся, что ребенок…
– Тихо! Хватит! – Она прижала пальцы к его губам. – Не сейчас.