Она встала и пошла в ванную. Габриель включила горячую воду и залезла под душ. Она стояла под упругими струями горячей воды и пыталась понять, где же гель для душа. Наконец один из флаконов показался ей подходящим. Габриель открыла его и поняла, что не ошиблась.
Она принялась мягкими движениями наносить гель на свое прекрасное молодое тело. Запах лаванды разлился в воздухе.
Габриель вышла из душа и нежными прикосновениями полотенца высушила нежную кожу. Капельки влаги повисли на подобранных вверх волосах. Одна прядь опустилась на тонкое плечо, обнимая его, как золотая лента. Габриель смотрела в зеркало и любовалась собой. Ее губы, чуть припухшие, манили попробовать их вкус. Они приоткрылись в ожидании поцелуя, как лепестки цветка открываются навстречу солнцу.
Капля воды сорвалась с ее волос и потекла, оставляя тонкий след, по шее. Она спустилась к груди, задержалась на соске и сорвалась вниз вместе со вздохом, который слетел с уст Габриель.
Она накинула рубашку Эдвина. Знакомый запах окружил ее. Он манил, звал, предлагал идти к Эдвину, стать с ним единым целым, быть с ним.
Габриель честно пыталась бороться с зовом своей плоти. Она сделала шаг в сторону постели, но все же сорвалась с места и полетела в гостиную.
Эдвин уже расположился на диване. Он выключил свет, и только отблеск лампы из комнаты Габриель освещал дверной проем. Он услышал ее шаги еще до того, как Габриель вошла в комнату. Эдвин сел на диване.
— Габриель? Что-то не так? — спросил он.
Она поднесла палец к губам, призывая его молчать.
Габриель скинула рубашку. В мягком рассеянном свете из коридора ее тело как будто светилось собственным волшебным светом. Она подняла руку и вытащила из волос шпильки. Мягкая золотая волна окружила ее, покрывая самым соблазнительным в мире покрывалом.
Она пошла к Эдвину. Он встал и протянул руку ей навстречу. Их пальцы переплелись. Габриель прижалась к нему и положила голову на плечо. Она слышала, как тяжело он дышит, чувствовала, как страсть разрастается в нем, как все сильнее он хочет обладать ею.
Но так же Габриель чувствовала, что он сдерживает себя. Вся сила воли его направлена на то, чтобы не броситься на нее, не целовать до боли в губах, не ласкать ее прекрасное тело.
Она подняла голову и заглянула ему в глаза.
— Габриель, — сказал он, и голос его дрожал, — мы же просто партнеры? Разве нам можно?
— Сегодня можно всё, — просто ответила она и поцеловала.
Ее губы были нежны как два крыла бабочки, купающейся в лучах летнего солнца, как лепестки розы, собравшей влагу небес. Она прикасалась к его щекам, целовала его глаза, его скулы.
Эдвин поймал ее голову в свои руки и нежно сжал. Он наклонился к ее губам и припал к ним, как к роднику с чистейшей водой. Он хотел выпить ее до дна, всю. Чтобы она принадлежала ему, и только ему.
Его губы становились все настойчивее, все требовательнее. Габриель охотно отвечала на его поцелуй. Она положила руку на его грудь, возле сердца. Она ловила каждый удар, каждый толчок. Габриель чувствовала, что ее сердце бьется в такт с его.
Ласки Эдвина становились все настойчивее, все нетерпеливее. Он целовал ее лицо, шею, ласкал языком мочки ушей. Его руки исследовали каждый миллиметр ее тела, каждый изгиб.
Он застонал, когда почувствовал, как руки Габриель коснулись его естества. Он боялся, что не выдержит ее ласки. Все эти дни он до безумия, до зубовного скрежета хотел ее. Хотел вот так обнимать, целовать, ласкать. Хотел обладать ею.
Эдвин почувствовал, что Габриель освободила его от одежды. Он поднял ее…
Габриель почувствовала, что у нее больше нет воздуха в легких, что она задыхается от страсти, от желания. Она обняла его ногами за талию и отдалась на его волю.
Они слились в едином ритме.
— Может быть, все же переберемся на кровать? — спросил Эдвин, когда они без сил лежали на полу, нежно прижавшись друг к другу.
— Мне и здесь неплохо, — отозвалась Габриель и плотнее прижалась к нему.
— Знаешь, я подумал, что мы так и не перешли на «ты».
Габриель рассмеялась.
— То, что здесь только что произошло, лучше всяких там формальностей! Вот уж не думала, что тебя будут волновать такие вопросы!
Он взял ее руки и принялся целовать каждый пальчик.
— Ты самое прекрасное существо, которое я видел в своей жизни!
— А как же Тойси? — спросила Габриель.
Эдвин почувствовал, что она улыбается.
— Кажется, некая леди в этой комнате издевается надо мной? — с шутливой угрозой спросил он.
— Ну что ты, как можно!