— Сейчас увидишь, — девушка загадочно улыбнулась, — только я переоденусь.
— Зайдешь? — голос Софы звучал устало, но приятно-устало, как будто после долгих и счастливых приключений.
Рей осмотрел ее комнату.
Дайте человеку самому обустроить свою комнату — и вы увидите, какой человек на самом деле. Как бы я создавал комнату Софы, если бы был волшебником: для начала взял бы небольшой прямоугольник за основу, затем сорвал бы миллион одуванчиков, дунул бы на них, чтобы по всей комнате разлетелись, затем взял лучики солнца и рассеял бы по пространству — обстановка и атмосфера готовы. А потом по мелочи: широкая кровать, люстра в виде бутонов лилий, таких хрупких, что кажется, что они и есть настоящие цветы, шкафы, комод, письменный стол и тумбочки — все в одном цвете — нежно-желтом; изящные линии переходов, мягкие тени, переливание цветов из-за света люстры или торшера — в общем, все создавало впечатление, что вы нашли обитель спокойствия и гармонии.
— Можешь присесть, — Софа указала рукой на небольшой пуфик около двери.
Не прошло и пяти минут, как перед Реем стояла совершенно другая девушка, более домашняя: в спортивных штанах и футболке, уже в кроссовках, а не на высоких каблуках, с небрежно собранным хвостом — я бы даже сказал, уютная и теплая.
— Уже не такая красивая? — усмехнулась девушка.
Рей и рад был бы что-нибудь ответить, но не мог: он просто не мог понять, как можно быть одинаково красивой в платье или в спортивном костюме. Он лишь покачал головой.
Она взяла Рея за руку и повела за собой по коридору. Сначала они повернули направо, а затем у спальни родителей — налево и уперлись в стену.
— Это ты мне и должна была показать?
— Иногда стоит смотреть выше, — Софа встала на носочки и потянулась к самому потолку.
И только сейчас Рей заметил лестницу, которая вела к потолку, и сама же «спускалась» с него.
Первой полезла Софа. Открыв небольшой прямоугольный люк, она вылезла на крышу. По ее ловким движениям было видно, что лазила она туда часто. Рей повторил все то же самое, только медленней и не так ловко.
— Чего ты? — спросил парень, услышав смех спутницы.
Он наконец-то поднялся и понял: на крыше, которая напоминала собой неглубокий бассейн, лежало покрывало, а на нем стояла какая-то корзинка. Они подошли, и Софа, все еще улыбаясь, даже светясь от счастья, взяла записку, которая лежала в ней.
«Софа! Я хочу подарить тебе еще кое-что. В корзине лежит еще один подарок. Веселитесь там. С любовью, мама.»
Она протянула записку Рею, а сама открыла «посылку».
— Ну что там? — спросил он.
Софа не отвечала. Еще до его вопроса она достала из корзины бутылку шампанского и какие-то фрукты, колонку для музыки. Но сейчас она смотрела на бумажку в своих руках и снова улыбалась.
Рея взял бумажку.
«Пригласительный билет в приют для животных. Приходите и сделайте счастливыми сразу несколько существ!» А на обороте тем же почерком, что и открытка, было написано: «Только папе не говори, пусть для него тоже будет сюрприз.»
— Это же просто замечательно! — воскликнул парень, зная, как давно Софа хотела себе собаку.
На противоположных сторонах крыши сидели двое мужчин, скорее, даже юноши, и играли на скрипках. Один был блондином с голубыми глазами, а другой — с сильно вьющимися русого или золотого цвета волосами и светло-карими глазами. Они играли так, что эту музыку могли слышать только Рей и Софа.
— Чего-то явно не хватает, тебе не кажется? — спросил второй юноша у блондина.
— Я даже знаю чего, — Любовь закрыла глаза и улыбнулась. В этот же момент к крыше стали слетаться разные птицы, но, как только они прилетали, они сразу же успокаивались и сидели спокойно, некоторые деловито прогуливались по крыше, некоторые спали, другие ворковали друг с другом. Еще солнце стало как-то быстрей садиться. Но, только достигнув нужного Любви оттенка, как будто остановилось. Цветы стали сильней и приятней пахнуть. Даже воздух потеплел.
— Так-то лучше, — сказало Счастье, и они снова принялись играть. Мелодия не была быстрой или очень эмоциональной, скорее размеренной и успокаивающей.
— У вас очень красивый дом, — сказал Рей.
Если не знаете, о чем поговорить с человеком, поговорите с ним о красоте, потому что красота — вещь настолько разная и индивидуальная, что даже у самого глупого человека должно быть мнение по этому поводу.
— Ты не представляешь, сколько родители вложили сюда сил и средств, — она засмеялась и продолжила: — помню, когда мы только сюда переехали, здесь даже не было дверей. И когда мы поехали их покупать, я яро доказывала родителям, что одна дверь подходит к комнате больше, чем другая. И вот, когда я их переспорила и мы купили ту, что я просила, оказалось, что двери мы выбирали для моей комнаты, а не для их, как я думала. Весь парадокс в том, что мы осознаем ошибки тогда, когда уже поздно. А ведь можно было спросить хоть слово, и ошибки уже не было бы. Жаль только, что люди боятся показаться глупыми, даже ценой чего-то очень важного.