Конечно, осознает. Станет таким же выгодным любовником, как и ты. Ещё год - максимум два и это произойдет. Только Виктория Федоровна с этим больше не столкнется. На миг поверила в сказку - и хватит. Надо возвращаться в реальный мир, где таким, как я не место рядом с такими, как Бенар.
- Садись - поедим, - не хотелось сейчас разговаривать. Да и думать ни о чем не хотелось. Сейчас поедим, Бенар уедет, и я уеду. Всё-таки продавать себя я не готова. Наша ночь останется для меня теплым воспоминанием о мечте, которая воплотилась в жизни.
- Вик, я сейчас уеду до вечера. Будь готова часам к семи. Поедем с тобой в ресторан, - посмотрел на меня собранный и серьезный зеленоглазый брюнет.
Откуп. Только что мне предложили откуп. Лучше бы уж деньги предложил, а так получается меня оценивают лишь на один поход в ресторан. Вот урод! Ну ничего я не гордая, я уйду по-английски.
- Вик, я не услышал ответ, - попытался надавить на меня голосом Бенар, но не на ту напал.
Не услышал он, видите ли, ответ! Да и не услышишь. Правдивый, уж точно!
- Я буду готова, - перевела я взгляд с тарелки, стоящей передо мной на мужчину.
Не поверил. Глаза сузились, желваки заходили. И что ему не понравилось? Вроде бы ответ такой, какой надо, а он все равно кривится.
- Надеюсь на твое благоразумие, - вставая из-за стола, к нулю мне Бенар.
Надейся, надейся. Вот что-то, а благоразумие у меня точно имеется. И оно сейчас призывно шепчет убраться из этого огромного пустого особняка куда подальше. А сейчас делаем невозмутимое лицо и, широко улыбаясь, говорим:
-Иди уже. Дождусь я тебя.
Заслужила я в итоге скупой кивок головы и вид на широкую спину мужчины. Ну ничего! Быстрее уйдет, так я быстрее тоже выберусь из этого дома. Но сначала помою посуду, а то как-то стыдно оставлять кухню в таком беспорядке.
Убирая за собой и за Бенаром тарелки, я даже не заметила, что в доме осталась не одна. А уж когда мой тайный сосед решил оценить мои вокальные способности, то совершенно опешила.
- Молчит экран, и я бы хотел вместе с ним. Просто забрать тебя себе и держать из всех сил, но новый день, и я опять невыносим, и ты уходишь, будто бы я тебя попросил...
-Девушка, да што ш это за песня-то такая, - раздался женский голос, который я совершенно не ожидала услышать в, казалось бы, пустом доме. - Голос у тебя, конешно, гарный. Тебе бы в певицы, да токо песни нушно выбирать годные.
-З-здравствуйте, а вы кто? - повернулась я, чтобы посмотреть на нарушительницу моего спокойствия.
Это была грузная женщина, которая была одета в простую одежду. Свои седые волосы она подвязала платочком. На руки натянула резиновые перчатки. Ростиком она была небольшого, наверное, как я примерно, да только в молодости, видимо, статной женщиной была. Лицо доброе, видно, что человек часто улыбается. Морщинки придают лицу лишь дополнительную красоту. Такие бабушки всегда готовят на роту солдат, никогда не устают, да любят всех, как своих, так и чужих детей.
- Да домработница я. Работаю на хозяина уш давненько, но ешо ни разу не видывала девиц, а туточки слышу девичий голос, да красивый, аш на сердце потеплело. Да песня плохенькая.
-Извините.
- Да што ш ты извиняшься, внученька. Смотри какая худенькая, давай покормлю тебя, дитятко?
-Да покушала я уже. Не надо. Спасибо, - улыбнулась я такой материнской заботе, которую уже очень давно не получала от своей матери. А бабушек у меня нет. Еще в детстве обе умерли. А сейчас совсем чужая женщина предлагает свою заботу.
- Да што ш ты, деточка, и сама готовила? Ай, да и посуду прибрала. Да што ш ты так, сама бы управилась с заданьицем этим, - всплеснула руками женщина, да покачала головой. Видно, в этом доме впервые посуду мыла не она.
-Да мне не трудно, - хотела успокоить женщину.
-И што ш теперь хозяин скажет-то?
-Мы ему не скажем, - улыбнулась я женщина. - А сейчас я пойду, мне еще на работу надо заехать.
И выбежала из кухни, пока женщина не расстроилась еще больше. Никогда бы не подумала, что добровольная помощь может вызвать ужас. Но, как говорится, все бывает впервые. И такие вот моменты тоже по жизни встречаются.
А теперь быстро-быстро собираем свои вещи, да сваливаем из особняка, а то Бенар вернется и худо будет. Не хочу чувствовать себя брошенкой, которая получила богатый выкуп. Лучше уйти свободной и довольной девушкой.
Утро еще только начинало забирать свое владение у ночи. Солнце только-только взошло над линией горизонта, но его практически не видно за хмурыми серыми тучами, какими заволокло все небо. Листья лежали под ногами мокрым и склизким ковром. Природа готовилась к долгому четырех, а то и пятимесячному сну.