Вот и мои Единороги добрались до верха и я, наконец, увидел развернувшийся бой.
Т-70 и Егеря уже мелькали меж домов, наша пехота в рукопашной дралась с немцами. Две пушки и пулемётные точки уже были раздавлены, но горели ещё два танка.
- Батарея, огонь по готовности!
И мы с холма накрыли немцев частым и метким огнём. Немцы сразу побежали на север.
- Отставить преследование! Зачистить поляну! Жечь! Всем жукам - приготовиться к встрече гостей.
Пехота занялась зачистками, сапёры подрывали брошенную технику противника. А наши танки и БМП выкатывались на окраины села, давя и расстреливая всё на своём пути.
- Командир, восток! Я под огнём! А-а-а!
Это взорвался один из Егерей. Тут же ещё и Т-70 с Кирасиром.
- Укрыться за хатами! - крикнул я в шлемофон и тут же своему мехводу - Вперёд! Обойдём их.
- Единорогам! Подавить противника!
Три Единорога стали частыми залпами рвать заросли на восточной окраине села, а я на Пухе летел зайти им во фланг. Сколько их? Ну, 1-2. Порву.
- Командир! Запад! - доложил Кадет. - Крупная группа. Долго не удержу!
Твою дивизию! Попали! Раздавят!
- Единорогам! Встретить врага!
А потом подумал и приказал:
- Всем откат! Повторяю - Откат! Белый Шум!
Связь пропала. По это команде наш штатный глухарь врубает свою бандуру и помехи забивают эфир.
Эх, не вовремя я решился на ход конём! Громозека пнул меня, подбородком показывая на заросли орешника слева. Всего в полутора сотен метров от нас.
- Осколочный! Два снаряда! Лево, пятьдесят! Огонь!
Взрывы разметали кусты, обнажив самоходку Штуг со сбитой гусеницей.
- Бронебойный, в корму! Пли! Есть пробитие! Пли! Горит! Ещё! Громозека!
Пулемёт Громозеки коротко три раза рявкнул.
- Право, осколочный! В ходовую! Давай!
За горевшим Штугом показался ещё один. Он сдавал назад, чтобы развернуться на нас, но взрыв снаряда разорвал ему гусеницу и разбил траки. Штуг пытался довернуть на одной, но мой наводчик всадил ему один бронебойный в щель мехвода, сразу прекратив поползновения, второй снаряд, правда, срикошетил в небо от маски орудия, но третий, попавший прямо в уже пробитую дыру первого (не думал, что так бывает!) довершил начатое - самоход запылал. Громозека ждал немцев, но люки не открылись.
Что-то почувствовав, я оглянулся направо. Затылок нестерпимо зажгло, уши запылали - куст орешника метрах в 70 смялся и я увидел чёрный зрачок смерти - направленный прямо на меня ствол 75-мм пушки Штуга. Третьего.
- Атас! - заорал я.
Если я вижу вместо ствола лишь дырку - ствол уже наведён. И жизнь наша зависит только от расторопности немцев.
А мой экипаж даже среагировать не успел - только головы начали поворачивать! Ну, конечно, это же для меня время замерло, а для них-то - нет.
Оттолкнувшись от корпуса самоходки обоими руками, я выпихнул спиной заряжающего за борт, этим оттолкнулся от него, схватил за шиворот наводчика и метнул его в Громозеку, пихнув обоих за борт. Их пихнул - меня качнуло в самоход. И тут я понял - всё, не успеваю. Ни мехвода спасти, ни самому выпрыгнуть. Успел я только поднять ногу и упереться в откатник пушки, когда снаряд ударил в Единорога. Но, я толкнул своё тело назад, выпрыгивая из машины спиной вперёд.
Ну, как выпрыгивая, выплывая. Как в замедленном кино, я видел, как вспухает броня, рассыпая раскаленные искры, как летит во все стороны бензин, загораясь на лету. Я видел как пламя, солнечной волной, накатывало на меня, окатило, ударило, выбивая меня из жизни.
Воюю вслепую.
Думы о Мадам Маховик.
Но и на этом моя история не закончилась. Я выжил. Уж и не знаю - хорошо это или не очень. А вот что больно - это точно. Мне так везёт. Я выживаю в безнадёжных ситуациях, расплачиваясь жуткой болью. Хорошо ли это? Мой путь не пройден, так сказал Голос. Поэтому я и могу продолжить рассказ. Честно скажу - я не особо рад. Война такая штука - я бы желал, чтобы это всё прекратилось бы, наконец. Погиб героем, да и хрен с ним. Но, "путь не пройден". Искать смерти бесполезно - мне она не даётся. А вот боли - сколько угодно! Чрезмерно щедро.
Видимо, я, и правда, очень удачлив - я единственный из "попаданцев", что был жерновами истории перемолот, но не уничтожен. Пока. Кто-то сказал, что История - жутко инертная штука. Как какой-нибудь гигантский маховик. Крутиться себе и крутиться. Вроде бы и неспешно, так, с ленцой. Но, всякого, кто пытается жить не в ритме этого Маховика, а тем более изменить этот ритм - ускорить или замедлить - рвёт в клочья. Такая вот инерционная сила сокрыта в этом лениво-неторопливом качении. Я вспоминал всех иновремённых гостей, что оказались в этом мире. Я - первый. Не успев попасть в тело Кузьмина - получил бомбой по башке. Такой вот "приветик" от Маховика. Но, выжил. Голум - нет. Объект 22 - сошёл с ума. Голум - погиб, десантник, забыл фамилию, - погиб. А сколько их ещё было? Сколько их лежит по лесам, оврагам, дурдомам?