Правду говорят, любопытство погубит. Последний этот вопрос мучил меня, мучил, да и вылез я оглядеться. А снаружи уже темно. Я подумал, что это у меня в глазах потемнело, а потом увидел всполох осветительной ракеты и бегущие от неё в безумии изломанные тени. Ночь! Уже ночь! Мы с Котом или спали, или в отключке провалялись. А Кот хоть живой? Почти. Дал ему волшебной мёртвой воды - спирта. Чуть оклемался. И как заорёт! Я навалился на него, рот ему закрыл, показал прижатый к губам палец. Контузило парня. Сурдопереводом, т.е. жестами приказал ему сидеть здесь, сам пополз по лунному пейзажу в сторону танка. Мой вымазанный, изорванный маскхалат меня неплохо скрывал, тем более, что шёл лёгкий снежок.
Ага! Сволочи! Своих зацепили! Или это наши? Вокруг танка был такой же лунный вид. Немцев не видать. Ага! Есть! Верхний люк выгнут, закрыт не плотно, дым оттуда сочиться, а сквозь смотровые щели свет изнутри пробивается. В танке, получается, немцы есть. А вокруг? А вокруг - тишина. Или это только для меня тишина? Нет, снег и щебень под моими руками скрипят, значит, я слышу!
Видимо, нас с Котом враг принял за прорыв, за передовой отряд, вот и промолотили так основательно, накрыв даже танк. Хотя, что ему толстокожему мины сделают? Поцарапают? Гусянка у него и так по земле раскатана.
Падал снежок, морозило, немцы попрятались. Или нет? Говорят, у них с дисциплиной строго. Подобрал кусок стали - оперение мины, кинул в сторону танка. Железка негромко плюхнулась на землю. Часовой подал голос, что-то спросил. Правда, дисциплина. Он сидел в окопе под танком, что-то скрипнуло, произошёл короткий диалог. Блин, надо учить немецкий.
Я откинулся на спину, открыл рот. Снежинки падали на лицо. Хорошо. Холода уже не чувствую. Наверное, это плохо. Что дальше делать? Назад, к своим отходить? А утром опять с самого начала сюда бежать? Уже не получиться так ловко - сильно мне досталось сегодня. И танк этот, как волнорез, стоит посреди. Стальной ДОТ, гля! Не видел я у штрафников ни пушек, ни ПТРов, даже гранат не дали. Погибнут все прямо на этом пятачке! Не за медный грошик!
Я аж сел. Блин! Я-то уже здесь! И, похоже, враг обо мне пока не знает. А уж танки уничтожать - прямая моя профессия в этом мире. Граната! Нужна граната! Не с пистолетиком же штурмовать танк! Так, ту гранату я нашёл там. Оттуда и начнём поиск оружия. Я пополз, тыкаясь в каждый подходящий по габаритам бугорок.
- Стой! Кто идёт? - хриплый окрик подействовал на меня, как ведро кипятка. Чуть не вскочил, вопя.
- А ты кто? - спросил я в ответ.
- Ща гранату кину!
- Я те кину! Что, не слышишь, свои? Кузьмин я.
- Иваныч! - хриплый голос явно обрадовался, - Прохор, я же говорил - живой он!
- Ваня? Прохор? Вы как тут?
Я скатился в ту самую воронку, где мы беседовали с Прохором. Парень мне и рассказал, как нашёл Ивана с перебитыми ногами, потащил его в тыл, а он упирался, ко мне, Кузьмину, рвался.
- Прохор, ты и так можешь? - удивлённо спросил я, при изменчивом свете ракеты разглядывая измочаленные на бёдрах штанины Ивана. Парень лишь кивнул. Он был в полуобморочном состоянии, клевал носом. Я его уложил на бок, Прохор сразу уснул.
- Иваныч, ты не представляешь, ходит этот дедина по полю боя в полный рост, хватает раненных по двое - трое за раз и тащит в тыл. Ни одна пуля его не берёт. Я его умолял, как узнал, что он тебя видел. Я сразу за тобой бежал, отстал, потом мне пулемёт по ногам долбанул. Как ломом пробил. Кровищи! Перевязался, а она не перестаёт. Если бы не Прохор - помер бы давно. Ты бы знал, как я ему обязан! Как он меня залечил - просто чудо! Руки положил, горячо стало, как утюгом прижёг. Я сознание потерял, а как очнулся - глянул - только шрамы и остались. Прохор говорит, хорошо что пули навылет прошли.
- Ваня, не тренди, башка и так болит. Где граната?
- Какая граната?
- Ты сказал, гранату кинешь.
- Так пугал я! Нет гранаты. И ружья нет. Нож только остался.
- Я слышал, ножевым боем владеешь?
- Дед научил. И другим ухваткам. Он пластуном был, пока ногу не отрезали.
- Судьба видать у вас такая, в ноги приходит. Гранаты нужны. Танк этот надо грохнуть, не даст он нам житья. Полезли искать.
- Где искать-то?
- Везде. Я вот тут, видишь ноги, одну нашёл.
Иван отшатнулся резко от трупа. Он его, оказывается, за кочку принял, голову прикладывал. Растолкали Прохора, но ничего вразумительного добиться от него не смогли - только буробил что-то, не просыпаясь.