- Поехали. Что пёхом ноги стирать?
- И он - один был? - удивился Пол.
- Почему - один? Двое их было. Один спотыкается, шею ломает. А второй не вынес несправедливости бытия и нелепой смерти напарника, в шоке от стресса сиганул с крыши головой вниз. Малохольные - оба они. Были, - улыбается Маугли.
- Ты их?
- Чёкнулся? Такой костюмчик марать! И лишить девушку развлечения? Она и так - на стены кидается. Злая, как собака! Развлекается, пока есть возможность. А потом - опять - пелёнки-распашонки, кашки-какашки.
- Что вы тут делаете? Вас же все ищут!
- А что нас искать? Вот они мы. Мы и не прячемся, - Маугли усмехнулся, подмигнул: - Нас трудно найти, легко потерять, но - невозможно забыть.
- А Маша? - Спросил Пол, - будем ждать?
- По пути подберём. Она сейчас в салочки играет с группой прикрытия этих малохольных.
Его женщина сейчас бегает от профессионалов ЦРУ из группы силового прикрытия - а он улыбается беззаботно. Пол решил, что чужая семья - потёмки. А семья этих русских - потёмки клиники душевнобольных. Спросил то, что волновало его, Пола:
- Миша, ты мне можешь сказать - что происходит?
- А ты не знаешь? Ты же заварил эту кашу!
- Я про массовое исчезновение ваших людей. Не всех, про толстосумов можешь не говорить - самому всё понятно. Именно - ваших людей.
- А, это! Так - ничего особенного. Просто - Исход. Мы, Паша, домой возвращаемся. В Россию. Хватит чужеземцам экономику поднимать. Дома дел - невпроворот. В России - как в сказке. Люди до сих пор на печах спят и воду коромыслами носят.
- Возвращаетесь в Россию? Как ты и мечтал?
- Как я и мечтал. Это Батя - был очарован вашей Америкой. И от этого - ненавидел её.
- Или делал вид, что ненавидит - любя, чтобы вы, его дети, со свойственной всем детям тягой к отторжению идеалов родителей, не стали любить и ненавидеть Америку. Как я - не принимал Россию деда.
Маугли резко встал, глядя на Пола удивлённо:
- Ё! И - правда! Вот ты - молодец! Смотри, как зорко глянул! Надо Игорю рассказать. Ещё раз повторю: ты - молодец! Достойно! Остросмысл! Ещё раз подтвердил, что Батя не ошибся, беря тебя в наш Орден. Наловчился ты следы Медвежьи распутывать.
Пол склонил голову, принимая похвалу, но, не страдая самолюбованием, мысль его на этом не задержалась, он спросил своего собеседника:
- А в Россию вас - пустят?
- А кто нас остановит? Мы сметём любые преграды, Паша. У нас есть цель. Для её достижения надо решить несколько задач. И ни одна из них не требует нашего участия в жизни других стран мира, других народов. Зачем нам тратить на них силы и время? Пусть чешут своей дорогой. Нам России - достаточно.
Автомобиль был обычный, американский, взятый в аренду. Когда сели и тронулись, Пол спросил:
- Что за цель?
- Звезды.
- А задачи?
- Задача ╧ 1 - Лунная база для постройки межпланетных кораблей. Для этого нужны технологии существования человека вне Земли - замкнутые циклы воды и воздуха, а значит - орбитальная станция для отработки этих технологий. Дальше - автономный источник энергии для Лунного поселения. Атомный, или ещё какой, с сопоставимой мощью. Но, такого размера, чтобы от Земли оторвать. Потом надо создавать двигатели для кораблей. Какими они будут - даже Дядя Фёдор не знает. Ещё не придумали. Придумаем! Задач много, но - ни в одной из них - не значится участие Западной Цивилизации. Нет в заданных необходимых условиях этих задач. Нет нужды. Зачем нам США? Вот и я о том же! Пусть хоть под землю проваляться, буржуи! Лишь бы - не мешали. Домой, Паша, домой! Хватит!
- А я?
- А разве ты не с нами? - удивился Маугли.
- А что я буду делать?
- Был бы Человек, а талант и Дело - найдётся. Познакомлю тебя с Игорем. Он тебе откроет твой талант. Или ещё один, к тем, что уже есть. А Дело - само тебя найдёт.
- Кто это - Игорь?
- Игорь? Да, почти никто. Наследник. Игорь Викторович Кузьмин. Он - наш Император. Только и всего.
После написанного_4
Сегодня.
Сломанная Игрушка.
Боли не было. Ничего не было. Полное отсутствие всего. Вообще ничего. Полная, абсолютная темнота. Но, я же думаю! Я мыслю, значит, я - существую. Цитата. Не помню откуда. Я живой. Или как?
Долго. Сколько - непонятно. Долго-долго ничего не происходило. Потом что-то изменилось. Мне показалось, я начал двигаться. Как двигаться? Непонятно. Тела своего я не ощущал. Ногами не шел. Ничего не ощущал, кроме изменения моего местоположения относительно предыдущего местоположения. Падение? Полёт? Не знаю - как это - полёт? В свободном полёте быть не приходилось. На падение похоже. Тут уж у меня большой опыт, в падениях. Но падал я не вниз, как должно быть, а как-то вбок.
Ещё изменение - источник света вдали. В кромешной тьме - отсвет далёкой призрачной звёздочки. Как только я увидел едва различимый отсвет, появилось новое ощущение - боль. Боль! Блин, как я не любил боль! Я ужасно плохо переношу боль. Не могу её терпеть, вернее - терпеть её не могу! Ничего никогда не боялся, а боль не переношу. Но, всё что я помнил - это - БОЛЬ!
Звездочка пропала. Пропала и боль. Повисло опять Ничто темноты. И движение прекратилось.
Не-ет, так не пойдет! Да, приятно, конечно же, когда ничего не болит (а чему, кстати, болеть-то?), но Ничто меня не устраивает. И я рванулся (чем?) в сторону, где отблёскивал до этого свет.
Опять появилась звёздочка, появилось падение, вернулась боль. Но, теперь для продолжения падения приходилось прилагать усилия, будто я толкал что-то на подъём горы, хотя тела я по-прежнему не чуял. Да ещё терпеть боль. Это тоже тяжко. Говорят, к боли привыкают. Не знаю. Невозможно привыкнуть к этому мучению.
Что же там, в конце? Что за свет? Свет, причиняющий боль? Чем я ближе "падал" к нему, тем больнее было. Но я "толкал" "падение" всё сильнее, превозмогая всё усиливающиеся мучения. Когда стало невмоготу терпеть, я стал кричать, орать, потом просто голосить во всю мощь (чего?), но упорно "толкал" к свету.
И вот Свет залил Всё. Остался только Свет. И Боль. Мука. Мучение.
- Кто ты? - раздалось громоподобно.
- Я? - удивился я.
- Кто я - я знаю. Кто ты?
А кто я? Кто Я? Имя? Что имя? Как меня зовут? Да все по-разному. Коверкают имя, вешают прозвища. Мама, женя, сын, ребята с работы, одноклассники, соратники - все по-разному. Каждый хоть чуть, но иначе. Как я сам себя называю? А кто сам себя называет, ну если сам перед собой? Я и есть Я. Имя - чушь. Придуманный людьми идентификатор. Перед этим Голосом и Болью - имя - чушь.
А что? Социальный статус? Место в обществе себе подобных? Пыль. Я - пыль. Миг между прошлым и будущим. Выживал, старался, учился, сражался, терпел. А сейчас - что значит всё это, вся моя прошлая жизнь? Балласт прожитых лет. Чушь.
Что я для людей? Для любимой жены, для того набитного мальчугана - сына моего, для матери? Они мне дороги, я им дорог. Я - муж, отец, сын? Со стыдом и болью я вспомнил, как причинял боль обид, невнимания дорогим мне людям. Стыдно. Больно. Плохой муж, плохой отец, никудышный сын. Опять не то!
А что ещё? Работа? Служба? Работал. Служил. Помню, что - был истощён Делом. Помню, как превозмогал в Бою, но ничего конкретного. Всё это было там. Какое это имеет значение сейчас? Тоже - чушь.
- Я не знаю, - ответил, наконец, я, - Я - Никто.
- Никому место в Нигде. Зачем шел ты на Свет, терпишь Мучение?
- Не хочу в Нигде. Не хочу быть Никем. А к Свету всегда надо идти. Иначе нельзя. А Мучение? Бог терпел - и нам велел. Терпимо. Это что-то. Лучше Небытия. И так всю жизнь это - НИ. Ни-жизнь, ни-смерть, ни-друг, ни-враг, а всё только - ТАК... Ни то, ни сё. Небытие. Унылое Ничто. Постоянно.
- Почему шел через Мучение на Свет? Легче же было наоборот?
- Легче, - согласился я. - Легче не значит лучше.
- Почему? - опять прогремел гром.