- Рано хоронишь. Спи. Позже - умрём. Двигайся. Замёрз я.
Лёг, прижался в тёплому боку Шестакова. Как хорошо, что призрак бородатого пидорга не бродит тут. Есть тут, конечно, такие. Всяких больных хватает. Но, относятся к ним тут естественно - с презрением. Как в зоне, они - неприкосновенные. Западло. И живут они - забившись под плинтус. Потому и обнимаются бойцы перед смертью без всякой заднеприводной мысли. Потому - спят, тесно прижавшись, как супруги. Потому что - холодно. А скучковавшись - теплее.
На безымянной высоте.
В этот раз - всё как положено. Накормили до отвала пустой кашей, выдали фронтовые 100 грамм. Ух, ты! Шестаков пить не стал. охлебнул, чтоб руки не тряслись, остальное - во флягу. Я своё - туда же. Пусть у него будет. Мне всё одно - без надобности.
Патронов, гранат - сколько унесёшь.
Политрук толкнул пламенную про искупление, смытие кровью пятна позора, и т.д.
Ротный - как обычно - вперёд, назад пути - нет! Мы - острие грандиозного наступления, которое покончит с немцами. А к зиме - возьмём Берлин. А чтобы совсем нам весело стало - мы будем наступать с танками. Целый танковый полк. Нам одним.
Выдвигаемся, в рассветном тумане, на исходные - к подножию пологой высотки. Ночью валил снег хлопьями, сейчас стало хорошо подмораживать - влага воздуха стала оседать туманом. Туман тяготеет к низинам, нас не видно, а вот ряды черных укреплений противника на свежевыпавшем снегу - отлично видно. Как и суету у них. Не дураки, услышали рёв танковых моторов. Понимают, что убивать их сегодня будут.
Лежу на расстеленной плащ-палатке, мёрзну, мечтаю о кружке горячего, сладкого кофе и ласковых руках жены.
Не к добру. Нельзя раскисать. На смерть идти предстоит.
Пою речитатив, которому меня научил Витязь во сне. Может и бред, но, самообман, иногда - полезно.
Шестаков выбивает ритм моего речитатива на грязном стволе пулемёта. Немтырь пулемёт только внутри чистит. Минимизация усилий - на практике.
Шестаков - спокоен, сосредоточен, собран. Отдаю ему должный респект. Особо на фоне остальных - большинство бойцов роты самым натуральным образом колбасит. Вроде и спирт выпили, всё одно - трясутся, подвывают, молятся.
М-да. Когда выпил - не работает же молитва! Не услышит Он. Там цепи в башке от спирта коротит. Сплошные помехи. Лишь треск коротышей. Не конектится пипл с Богом по-пьяни. Т.е. - тоже самообман.
Скорей бы уж, что ли. Пусть случиться неизбежное.
И как услышали меня Боги Войны - грохот. Вот это - да! Такого я ещё не видел! Работу ударной армии видел, но так! Высотка - пропала. Только тонны поднятой в небо земли. Грохот - аж тошнит. И так - бесконечно долго. Часов у меня нет, а ощущениям - не верю. В бою минута - вечность.
Команды на атаку - не услышал. Вижу только - поднялись все, побежали. Вскочил, схватил свои манатки, и как тот самый ишак, гружённый, поспешил за Шестаковым.
Танки! Как громко было сказано! Т-70 - не танки. Так, танкозаменители. Что ещё раз указывает, что мы не на острие наступления. Там - тяжёлые полки прорыва. КВ, Т-34. Танковые армии, мехкорпуса. А у нас - Т-70. Полк. Два десятка малышей рычали сзади нас, подгоняя.
Мы и так - спешили, перебегая из одного дымящегося кратера в другой. По нам никто не стрелял. Изредка, из-за высотки прилетали слепые снаряды. Редкие взрывы не наносили особого вреда. Только один снаряд упал в атакующей цепи, проделав хорошую проплешину. Сколько из упавших встанут и побегут дальше - не смотрел. Тут бы ноги не переломать - так наши пушкари всё перепахали.
О, немца ведут. Совершенно ошалелый, с непокрытой головой, из ушей - кровь. Жалкий. А чего я его жалею? Никто его сюда не звал. Когда ближе подвели - какой это немец! Тоже какой-то мадьяр на немецком пайке. Даже форма не серая, а как у нас - хаки. Только с рыжим оттенком. И покрой другой. Не досуг мне выяснять их национальности. Пришли сюда с оружием - имя вам - враг. А там - испанцы вы, румыны, венгры, словаки, поляки, французы - пусть археологи выясняют.
Чё пришли? Пограбить? Самых богатых нашли? У нас тут голодомор никто не забыть не успел. У нас белый хлеб - пироженка. Сгущёнка - праздничное блюдо. Кого грабить? Из-за вас, завистливых, не трактора и комбайны строили, а танки. Не машинки швейные, а пулемёты. Не посуду кухонную, а снаряды. Не автомобили, а самолёты. Что вам не живётся спокойно в мягких климатах Европ ваших? Что вы в нашу тундру лезете?
А потом ещё жалуются, что климат жесткий, что люди злые. Ты поживи всю жизнь - замерзая, впроголодь, точа топор против вас, завистливых, постоянно терпя от вас то блокаду, то санкции, то нашествие. Будешь злым. Ни одно поколение не прожило без драки насмерть. На генном уровне обретёшь Буси-до. На генном уровне лишишься страха и инстинкта самосохранения.
Мы в этом виноваты? Мы виноваты, что такие мы злые, воинственные, агрессивные, безбашенные и отмороженные? Другие - не выжили. Вы, потрясатели вселенных - сделали нас такими. Вы столько раз нас завоёвывали, столько раз пытались накинуть ярмо на шею, что жёсткость, готовность к удару, своеволие - стало национальной чертой. Вы тысячи лет ведёте своё очередное НАТО на восток. Осваивая наши земли. Землю Воронцев (Францию), землю Венедов (Венецию), этрусков - Виталию, полабских славян - Германию, свеев - шведов, полян - поляков, хохлов - украинцев. Непокорные, неспособные гнуть головы - уходили от вас всё дальше на восток. Не готовые применить единственный способ остановить вас - уничтожение. Сейчас вот, полабские славяне, пруссаки, привели миллионы прочих отформатированных бывших наших, сея смерть и разрушение.
И в этот раз по сопатке получите. Поможет? Нет. Следующий виток - хохлы ополчились против исконна. Недавно узнал вести из будущего. Теперь у вас хохлы, прибалты назначены штрафбатом - идти на амбразуру. Опять санкции, блокада, информационная травля, антирусская истерия. Из Путина Гитлера лепят. Путлером называют. А был бы не Путин, Медведев? Ничего бы не изменилось. Из него бы Гитлера лепили. Медветлера. Как до Путина лепили злодея из Батьки Лукашенко, что устроил партизанский лагерь посреди Европы.
Россия виновата? В чём? В том, что мы ещё есть? Что не смогли жить по-вашему? Мы - старались. Искренне старались жить как свиньи. По-скотски. Как вы. Без души. Обрыдло. Надоело скотство! Но, как только голову подняли от корыта со ГМО-отбросами - на тебе по башке дубиной санкций! Дальше что? Бомбить будут, как Югославию?
Вас, недругов, надо уничтожить! Чтобы - не повторилось.
Сделаем так? Нет! И Берлин возьмём - кормить вас будем. От себя, своих детей отрывая кусок. Жизнь вам наладим, всё отстроим заново. Жалко вас, уродов, станет. Всех пленных - вернём по домам. Мы же не звери - людей в печах жечь.
Что в ответ? НАТО. Санкции. Железный занавес. Культивирование образа русского, как врага.
Как это предотвратить? Выжечь скверну! Как? Даже я - контуженный маньяк, садист и шизофреник - не способен на это, радикальное, но единственно-верное решение. Я же - человек. Я же - по Образу и Подобию Его. Не смогу. В пылу боя, войдя в раж, в ярости и злости - жечь буду живьём, рвать руками и зубами. А вот идёт он, враг, потерянный, контуженный - и мне жалко его. Помочь ему, заблудшему, имеется побуждение.
Так и будем их, неразумных, учить - не суй пальцы в розетку - выпорю! Уговаривать будем - живите вы мирно, не воюйте, не грешите. Живите, будьте же вы Людьми! Дохлый номер. Всё так и норовят свой конец не туда присунуть.
Ну, вот! Злость появилась. Можно и в драку! Кто сказал, что мотивировать на бой можно только других? Самого себя надо прежде ввести в нужное состояние. Боевое.
Оборона противника на обратном скате высотки вполне себе уцелела. И сопротивление он оказывал - ожесточенное. Один за другим загорелись два танка. Остальные пятились за гребень.
Теперь - мы. На "Ура!" - пушки сюда плохо достают. Самолёты летают куда-то дальше - видимо там - более нужны их взрывчатые посылки. Рванные цепи бойцов накатывают на сверкающие вспышками выстрелов окопы врага.