Глава 2
Повернувшись к окну, я нервно проследила, пока Алекс пройдет за дверь и спрячется под плотной лиловой шторой. Оставалось только гадать: выйдет ли кто-то на балкон своей комнаты и увидит ли там стоящего за моим окном Аддерли?
Сбросив наваждение и натянув приветливую улыбку, расправила халат и громко прокричала:
— Заходи, бабуль.
Стелла вошла в комнату тут же, будто следила за каждым моим вздохом. На ней было темно-красное платье с расшитым подолом и вырезом. На шее висели бусы из жемчуга, связанные петлей, на ногах — туфельки на небольшом каблуке, а светлые волосы уложены в аккуратные кудряшки.
— Стелла, ты даже стрелки нарисовала и губы красным подвела! — засмотревшись на бабулю, с восхищением воскликнула я. Женщина смущенно улыбнулась и отвела взгляд к полу, позволяя легкому румянцу тронуть ее щеки. — Видел бы тебя дедушка…
— Он всегда видит. Годами я ощущаю его присутствие рядом, но, когда вы приезжаете всей семьей, в два раза острее… — бескомпромиссно заявила она, поднимая на меня уверенный взгляд, как вдруг ее глаза непонимающе прошлись по халату и вернулись к лицу: — Девочка моя, с тобой все хорошо?
— А что не так, бабуль? — еще раз нервно поправив волосы, халат и переминаясь с ноги на ногу, я боролась с желанием посмотреть за штору. Наверняка Алекс был там и даже не удосужился перейти на сам балкон. Зачем? Если в самой спальне можно подслушать чужие секреты!
— Твои волосы сухие, пальцы в краске, а по телу пятна от нее же… А еще ты вся красная и взбудораженная что ли?.. — недоверчиво пробурчала она, пока не засмотрелась мне за спину и довольно не воскликнула: — Розочка, неужели новая картина! Она чудесна. Обожаю твои шедевры с пылу-жару. Подаришь мне ее?
— Прости… Конкретно эту я обещала другому человеку, но следующую обязательно подарю тебе! — сказала прежде, чем подумала, и тут же снова покраснела.
"Кому это ты там обещала картину, Розочка? Ты же не собираешься вручить ее Алексу Аддерли в знак извинений за свой длинный язык, правда?!" — пристыдил меня внутренний голос, заставляя нервничать еще больше.
— Странная ты сегодня… — задумчиво протянула Стелла, постучав длинным красным ногтем по подбородку, но, увидев мой испуганный взгляд, тут же хлопнула в ладоши и, натянув улыбку, плюхнулась в кресло у кровати: — Не суть. Если захочешь, сама расскажешь… На самом деле, я не просто так пришла к тебе пораньше… Зная твой эксцентричный характер, решила не рисковать и предупредить о сюрпризе, который собираюсь преподнести тебе во время обеда при всех! — закатив глаза, я попыталась вставить свои пять копеек, но бабушка грозно шикнула и подняла палец верх с враждебным видом. Как бы я не любила подарки, перебить ее не решилась. — Так вот. Я организовала тебе тур на семь дней в Ниццу, а именно — трансфер на вершину Замковой горы!
— Ба, но это же… — все мысли тут же вылетели из головы, а внутри проснулся ребенок, который до трепета в душе всегда хотел оправиться в самый прекрасный своей историей город — Ницца. Еще с десяти лет я мечтала подняться на Замковую гору и нарисовать пару пейзажей, но родители были против… Прошлым летом я рассказала Стелле о своей мечте и теперь она осуществила ее по щелчку пальцев. Так, словно это пустяк и мелочь жизни. — Ба, это очень дорого… Я коплю на это деньги и возможно лет через десять…
— Не обсуждается! — грубо прикрикнула она, поражая меня своим стержнем, непоколебимостью и решимостью. — Завтра на рассвете ты вылетаешь на моем личном вертолете. Через семь дней, прямо к торжеству, вы прибудете обратно. Ночевка у друидов, оплаченный гид и сотни мест для идеального пейзажа — вот, что тебя ждет.
— Стелла ван Фольг, я не могу принять от тебя подарок дороже тысячи долларов. Мы, кажется, еще два года назад, когда я съехала от родителей, установили правило: не дарить подарок другому дороже, чем его возможности, чтобы можно было честно отблагодарить, — прошептала я и не в силах устоять на ногах, упала на кровать. Еще раз взвесив все "за" и "против", подавила в себе ребенка с лозунгом "хочу!" и уверенно заявила: — Нет. Принять я не могу. Один перелет стоит баснословных денег, а твой дом хоть и близок к морю, но далек от цивилизации.
— Мне будет девяносто, милая, — грустно прошептала бабушка и, когда я с удивлением подняла на нее взгляд, увидела, как слезы стекают по ее щекам. — Девяносто! На моем счету куча денег. Все вокруг только и говорят: "Эй, Стелла! А на кого ты переписала дом? Автопарк? Завод? "Ягуара"? Ты ведь понимаешь, нет ничего и никого вечного!". Каждый раз слыша нечто подобное, я вспоминаю тебя, которая мечтает… просто увидеть, а не купить. И, знаешь, где-то месяц назад я вдруг осознала, что не хочу ничего сильнее, чем осуществления твоей мечты. Если ты не сделаешь этого для меня… Что же. Ладно. Пожалуй, я переживу. Но годы не будут длиться вечно, Розочка… Подари мне неделю осознания, что я хоть что-то правильно сделала в этой жизни, кого-то воспитала достойно! Прошу… Дедушка бы сказал тебе спасибо.