Пожав плечами, я получила поцелуй в щеку перед тем как бабушка встала и направилась к выходу.
— Зайду к тебе чуть позже. Пока прими душ, переоденься и отдохни, — обернувшись перед дверью, она подмигнула мне, а затем вышла.
Тяжело выдохнув, я откинулась на спину и закрыла глаза, застонав от удовольствия. В свои восемнадцать лет мне пришлось уже два года жить на съемной квартире, где спальным диваном можно было пытать людей… И вот теперь каждая клеточка тела наслаждалась мягкими перинами, нос трепетал от легкого аромата гибискуса, а пальцы с благоговением выводили узоры на шелковых простынях.
— Нет, Роза, — одернула я себя из сонной дымки, — нужно вставать! В доме Стеллы есть прекрасная ванная. Самое время ее принять…
Набрав громадную посудину до краев, я устроилась на самом краю и, поджав ноги под себя, полчаса смотрела в окно: Лазурный берег, белый песок и бесчисленные яхты вдалеке. Кончики пальцев тут же закололо, под ложечкой засосало, а в животе стаи бабочек грозили разорвать изнутри. Это было то чувство, ради которого я отказалась от профессии политика, пошла против семьи и стала в ней изгоем — крышесносящее вдохновение, невидящее границ и пределов!
— Я срочно должна это нарисовать! — подскочив на месте, я на ходу в спальню выхватила с полки полотенце и, протерев влажное тело и длинные волосы, откинула его прочь.
Краски и хосты были в чемодане, который оказался как раз возле постели. Я вытянула их на свет с таким нетерпением, что все выпадало из рук, а затем поставила небольшой складной мольберт на подоконник и, устроившись в позе лотоса, приступила к работе. Я полностью ушла в себя, как вдруг услышала стук в дверь…
— Бабушка… — тихо прошептала я, не в силах оторваться от картины. Руки были все в красках, тело мокрым от возбуждения, а внимание полностью прикованным к рисунку, когда я прокричала: — Входи, дорогая! Если подождешь тихо десять минут, то я смогу потом поговорить с тобой и даже выйти к ужину…Сейчас… Еще пару мазков… Вот так!..
Дверь отворилась, тем самым подтверждая мои мысли — Стелла не стала временить с визитом. Ковер зашуршал от чьи-то шагов, кровать скрипнула.
— Если подождешь тихо десять минут, то я смогу потом поговорить с тобой и даже выйти к ужину…Сейчас… Еще чуть-чуть… Вот так!..
Какое-то время в комнате стояла абсолютная тишина — то, что было нужно для работы, это позволило закончить картину раньше запланированного. Я встала с места и отошла на два шага назад, оценивая пейзаж со стороны. Сердце трепетало, душа пела, а непередаваемое ощущение безграничного счастья заполнило сознание, когда я выдохнула:
— Тебе нравится? Черт, не могу себя сдержать при виде местных красот, так и тянет к холсту…
— Очень красиво, — раздался низкий, немного хрипловатый голос. Сердце едва не упало в пятки, когда я с ужасом поняла, что это отнюдь не бабушка… Хуже этого осознания могли быть только следующие насмешливые слова: — Это очень мило, что вы так тянетесь к природе, но вам все же стоит накинуть халатик… Ну или хотя бы что-нибудь.
Это был Алекс Аддерли, а я стояла к нему спиной абсолютно голая… Не знаю, что еще должно было произойти сегодня, чтобы сделать этот день еще хуже?!
Алекс Аддерли
Проходя по длинному коридору, я разминал кулаки, перебарывая желание вернуться обратно в зал и надрать малышу Робби задницу. Мало того, что год назад он посмел спать с каждой встречной шлюхой на его пути, так, оказывается, он еще способен на рукоприкладство. Разговоры с сестрой о разводе ничего не дают! А как иначе, если они из одного теста….
— Что ты натворил, мальчик?! — буквально из ниоткуда на пути появилась Стелла. Мне едва удалось вовремя затормозить и не сбить ее с пути, а бабушка еще и ткнула в меня пальцем, будто это я внезапно перегородил ей дорогу. Ее глаза сверкали гневом, а голос грозил предупреждением взбучки: — Почему моя любимая внучка вбежала в спальню на трясущихся ногах, вся в поту и с проклятьями в твой адрес, ммм?! Если ты только позволил себе…
— Стелла. — выдохнув, я собрал волю в кулак и с трудом выдавил пару лживых фраз в адрес самого невинного создания: — Послушай, все хорошо. Роза всегда была очень восприимчивой и, возможно, просто растерялась после падения…
Посмотрев в мои честные глаза, она прищурилась и отчеканила по слогам:
— Алекс Аддерли, поклянись мне памятью отца и матери, что ты не сможешь навредить Розе. Живо!
Выдохнув и трижды прокляв свою несдержанность в зале, честно ответил:
— Нет, Стелла. Я не смогу ей навредить, даже если захочу. Она такой же божий одуванчик, как и ты… К тому же еще совсем ребенок!