— Тогда надо помочь.
— Надо, — расстроенно проговорил он. — А завтра понедельник, и ты с утра до вечера работаешь, так?
— Да. Стандартно всю неделю.
— На следующих выходных меня отправляют в командировку, — расстроенно проговорил он.
— Оу, — вздохнула я. — Надолго? Мы можем звонить и писать друг другу. Телефон восстановлен, больше я не пропаду. Когда-нибудь свободное время появится.
— Да, — грустно согласился он. — Пойдем. Я отвезу тебя домой.
Всю дорогу в машине мы не разговаривали, думая каждый о своем. Его телефон постоянно трезвонил, и в какой-то момент Саша со злостью его отключил. Подъехав к дому, он заглушил автомобиль и повернулся ко мне.
— Может быть, я смогу исправить все быстро и освобожусь к вечеру? Мы еще успеем сходить поужинать или куда-нибудь еще? Куда ты хочешь?
— Мне понравилось наше первое свидание! — улыбнулась я. — Давай не будем торопить события. Какие у тебя планы на пятницу? У меня есть два билета в театр. Можем сходить после работы.
— Театр не люблю, но с тобой готов идти куда угодно.
— Я тоже не театрал. Сестра подарила билеты. Хотела, чтобы я сходила — развеялась, — рассмеялась я. — Сказала, что там будут показывать спектакль, демонстрирующий уникальное азиатское искусство танца.
— Звучит интересно, — проговорил он с легкой улыбкой.
— Тогда договорились. И чтобы никакой дополнительной работы!
— Договорились, — кивнул он.
Я потянулась отстегнуть ремень безопасности, и Саша тут же решил мне помочь. Наши пальцы соприкоснулись, и у меня перехватило дыхание. Удивительно, как одно краткое прикосновение может запустить такую бешеную реакцию в организме. Меня прошибло, как будто током, с головы до ног, только без болевых ощущений. На Сашу в этот момент я не смотрела, пытаясь скрыть свою реакцию. Щеки пылали, сердце стучало, как сумасшедшее. Нужно было быстрее выйти на улицу. Я открыла дверь машины, впуская холод.
— Подожди, я тебя провожу.
— Не надо. Тут близко.
Но Саша уже обходил машину, а я сидела в нерешительности: вылезти самой или дать ему возможность мне помочь. Но вспомнив о своих красных щеках, я все-таки решила быстренько покинуть автомобиль. Поспешность меня подвела. Закрывая дверь, я быстро шагнула в сторону тротуара. Не глядя под ноги, умудрилась наступить на хорошо укатанный лед и в итоге поскользнулась. Выглядело это совершенно не изящно. Махая руками в попытках удержать равновесие, я все-таки рухнула прямо на Сашу. Он сумел меня подхватить, но тоже не удержался и упал вместе со мной в сугроб. Проходящий мимо соседский мальчишка громко заржал и специально прошел рядом с нами, демонстрируя, как нужно скользить по льду. Мы посмотрели на ребенка, потом друг на друга и засмеялись. Хохотали до тех пор, пока не заболели скулы. Постепенно я начала осознавать, что мы находимся в сугробе, и я практически лежу на Саше. От этой мысли мои щеки снова загорелись. Я посмотрела на него, собираясь сказать, что пора выбираться отсюда, но выговорить ничего не смогла. Так и сидела с открытым ртом, загипнотизированная его взглядом. Потом он меня поцеловал. И это не было трепетно и нежно, как ожидалось в первый раз. Наоборот, Саша неистово пожирал мои губы, пытаясь забраться глубже и стать настолько близко, чтобы даже микрочастица не просочилась между нами. Я отвечала тем же. Это было какое-то безумие, и хотелось, чтобы оно длилось вечно. Где-то на периферии сознания я услышала детский голосок:
— Вы что, дураки? Вылезайте из сугроба.
С большим трудом я оторвалась от Саши, разрывая наше фантастическое слияние. Пытаясь успокоить сумасшедшее дыхание, я рискнула посмотреть на него. Он тоже глубоко дышал, продолжая крепко стискивать меня в объятиях.
— Надо выбираться, — с хрипом проговорила я.
— Куда? — непонимающе спросил он.
— Мне домой, а тебе надо на работу.
Я попыталась встать, но он не хотел меня отпускать, возвращая назад.
— Может быть, еще немного тут посидим? — проговорил он тихо, сместив руку на мое колено. Я вздрогнула и прикусила губу. Тело было ватным и совершенно не хотело слушаться хозяйку.
Но назойливый соседский мальчишка снова проехал по накатанному льду мимо нас.
— Это же так легко. Видите? Я катаюсь и не падаю! — кричал он своим противным детским голоском.
— Надо выбираться, — с грустью повторила я. — Помоги мне встать.
— Ненавижу детей, — сказал он, помогая мне подняться и выбраться из сугроба. — А этого в особенности, — добавил Саша, бросив сердитый взгляд на мальчишку, беззаботно катающегося рядом.