- Потерпит - привыкнет. Мне кажется, нужно попробовать.
- Возможно, только он отдалился. Не звонит, не пишет. По крайней мере, не так часто как раньше. Не приезжает, говорит, что много работы.
- Может быть правда много?
- Брось, раньше ему удавалось вырваться хоть на пять минут. Я его обидела и он не хочет говорить. У меня даже нет возможности объяснить из-за чего я переживаю. Работать не могу. Все из рук валится. Вдохновения нет.
- А вот это плохо. Вспомни. Самой дорогой на прошлой выставке была картина, на которой было изображено то, от чего тебе было плохо.
- Что ты имеешь ввиду?
- Твоя боль хорошо продается вот что. Выпусти свои переживания наружу, покажи их и возможно, они очень неплохо окупятся.
- Лола, как ты можешь? Ты во всем видишь лишь выгоду!
- Именно поэтому ты платишь мне деньги.
- Хоть иногда-то ты можешь мне просто посочувствовать?
- Могу. Мне очень жаль. А теперь напиши Марку и приступай к работе.
- Я не знаю что изобразить. У меня нет сил.
- Изобрази разлуку, расставание, одиночество. А у меня появилась идея. Правда, сейчас у меня есть еще дела, но я вернусь через пару часов. Ты за это время постарайся связаться с Марком и достань удобную одежду потеплее, нам предстоит работенка на свежем воздухе. Про все остальное потом, - и она ушла, оставив меня в полном недоумении, окруженную ароматом ее шикарных духов.
Было ранее зябкое утро. Последний день октября. На голой ветке за окном сидел воробушек и чирикал, глядя на меня. Ветер ерошил его маленькие перышки и птичке было холодно. Мне тоже стало холодно, я поежилась. Не хочу никакой работенки, не хочу вообще ничего, хочу к любимому. Зарыться в его теплых объятиях и не думать ни о чем. Ни об осени, ни о картинах, продажах, Лоле с ее идеями. Хочу, чтобы мы были только вдвоем на целом свете, прямо как на моей любимой картине.
Я поймала себя на мысли, что про себя называю Марка любимым. Я его люблю? Или это пока только страсть и влюбленность? Готова ли я быть с ним? Смогу ли отодвинуть работу на второй план? А будет ли он со мной?
Воробушек улетел. Я осталась одна. Октябрьское небо нахмурило седые брови. Поздняя осень такое промозглое время, что даже если у тебя и есть кто-то близкий, внутри все равно становится холодно. А если этот близкий еще и не хочет тебя видеть, то душа может замерзнуть где-нибудь в подворотне.
Идея Лолы заключалась в том, что бы расписать стену здания администрации города. Оно находилось в центре, сразу за большой городской площадью. Сказать, что задумка была сумасшедшей, значит не сказать ничего. Это было опасно, сложно и нарушало закон.
Вдоль стены пролегал тротуар от остановки. В час пик утром и вечером здесь проходят толпы людей, основную массу которых составляют офисные клерки и госслужащие, проводящие все дни напролет на работе. Мой рисунок должен встряхнуть их, напомнить им о природе и свободе.
«Это будет самый настоящий хайп!» - Лола горела идеей и сыпала непонятными мне новомодными словечками. Она хотела, чтобы фото расписанной стены и новости обо мне гуляли по интернету, чтобы люди делились ими и обсуждали меня. Для нашего городка это станет настоящим вызовом и наглостью. Посягнуть на здание местной власти - это не просто дерзость, это преступление.
После полуночи мы оделись, взяли сумку полную баллончиков и акриловых красок и отправились на "дело".
Фонари располагались по ту сторону дороги и на нашу стену попадал лишь их отблеск, это было нам на руку, темнота нас скрывала, но и не давала хорошенько рассмотреть цвета.
И баллончиками и акрилом я рисовала всего пару-тройку раз поэтому очертания хотя и получались довольно четкие, иногда краска стекала вниз жирными каплями из-за этого композиция приобрела свой неповторимый акцент. Я изображала летящих птиц и деревья, ветки которых были форме человеческих рук и тянулись к нему.
Лола ходила вокруг туда сюда и прислушивалась к каждому звуку, изредка светила фонарем на стену, чтобы я точнее рассмотрела куда добавить нужный штрих. Ночь близилась к концу, вот-вот последняя нарисованная птица взмоет в небо, осталось несколько завершительных штрихов. У меня от волнения тряслись руки: «Неужели это приключение пройдёт без приключений» - думала я. Мне было страшно и одновременно захватывающе - адреналин будоражил кровь. От этого я даже не задумывалась об оттенках и цветах, не примеряла их к композиции как дома. Просто поддавалась порыву и изображала как могла. Лола неусыпным глазом смотрела по сторонам.