Вы занимаетесь вандализмом! - резкий мужской голос выдернул меня из творческого транса и я выронила кисть. Рядом со мной стояли двое мужчин в полицейской форме. Пока Лола контролировала один угол здания к нам подошли из-за другого, - Старший сержант Бойков, предъявите ваши документы. Особо не церемонясь, полицейские взяли нашу сумку с красками и провели к служебной машине. Там уже сидела женщина, отвернувшись лицом к окну. Судя по запаху, она была пьяна.
В тесной машине пахло перегаром и было очень душно. Все молчали. Тишину нарушала лишь рация, по которой то и дело что-то передавали. Меня тошнило. Я боялась. Никогда еще я не бывала в подобных обстоятельствах. Все мои представления об арестах и пребывания вблизи полицейских складывались лишь по фильмам и сериалам и представления эти были не самые лучшие. Куда нас везут? Кто вообще знает, что нас задержали? Что с нами сделают? Вдруг нас будут бить или сделают еще что-нибудь похуже?
Из-за ожидания неизвестности, мне казалось, что мы ехали очень долго. К тому моменту, когда рядом скрипнула большая створка решетчатых ворот, меня колотило от страха. Привезли.
- Вас привезли в городской отдел полицейского департамента, - как робот громко и четко сказал старший сержант Бойков, - предупреждаю, не препятствуйте действиям сотрудников органов, ведите себя спокойно.
Он вышел из машины, заполнил какую-то бумагу у дежурных и высадив нас из под присмотром других полицейских, уехал.
Мне стало еще страшнее. Отдел полицейского департамента - старое и хмурое кирпичное здание неприветливо смотрело на нас решетчатыми глазницами окон. Его длинные коридоры, выкрашенные серо-желтой эмалью, потрескавшейся от времени и скрипучими полами были похожи на лабиринт. Я бы никогда не смогла отсюда выйти самостоятельно.
С нами никто не разговаривал. Нас водили по разным кабинетам, в одном мы заполняли личные данные, в другом фотографировались, в третьем снимали отпечатки пальцев. Уставшие и сонные полицейские хмуро смотрели на нас исподлобья. Я, Лола и та пьяная женщина. Не знаю, кто вызывал у них большее осуждение и отвращение. Пьяница, которых они привыкли видеть в день по несколько человек или молодые, приличные с виду девушки, которые решили заявить о себе, раскрасив стену и теперь смешались здесь со всяким отрепьем.
- Гражданка Аверина, вы нарушили закон, - пухлый мужчина в кителе с блестящими начищенными пуговицами сидел за столом и устало тер глаза, - Рисунки на стенах городских зданий - вандализм, мелкое хулиганство. Это административное правонарушение, но оно влечет за собой арест до десяти суток и штраф. Поэтому мы задерживаем вас, после этого вам вынесут приговор и определят размер штрафа в судебном порядке. Мы свяжемся с вашими родными, если вы указали их контакты. Уведите, - вот так, ничего не спрашивая и без каких-либо поблажек. Пристав вывел меня и повел по серо-желтым коридорам с тусклым светом в камеру. Куда отвели Лолу я не знала.
«Позор! Позор!» - кричал голос в голове, снова очень похожий на голос бабушки. «О чем ты только думала? Что теперь будет?». При этом, где-то в глубине души звучал голос, похожий на Лолу: «Ничего страшного. Свободному художнику можно быть хулиганом. Половина художников вообще сумасшедшие».
В камере стоял резкий запах мочи и перегара. Здесь уже сидела та женщина, которую привезли вместе с нами. Только сейчас я смогла ее хорошенько рассмотреть. Она была одета в домашнее потертое платье и осенние ботинки на босу ногу. Спутанные волосы до плеч были чем-то испачканы, кажется кровью. На руках царапины, сломанные ногти пожелтели от сигарет. И лицо. Меня как будто пробрало током, так оно было похоже на лицо моей матери. Но не общими чертами, а синяками и ссадинами. Разбитая и опухшая губа, фиолетовый синяк под глазом, ободранная кожа с запекшейся кровью, видимо ее тащили лицом по полу. Она смотрела на меня исподлобья пустым и холодным взглядом, а я еле сдерживала слезы. Мне казалось, что я вернулась в прошлое.
- Ну, чего вылупилась? - моей сокамернице явно не понравилось, что я так пристально ее рассматриваю, - Ты че, ревешь что ли?
- Нет, нет, извините, - я старалась скрыть слезы и отвернулась в противоположную сторону.
- Ха, извините! - в ее голосе еще звучали нотки опьянения, - Интеллигентная. Что ж тебя сюда со мной упрятали?
- Я расписала стену здания в центре, - я не хотела отвечать, но боялась нападок от пьяной женщины. С детства боюсь подобных скандалов. Сокамерница лишь хмыкнула и отвернулась. Минуты текли как столетия. Мне было душно и плохо. Хотелось спать, но спать здесь было страшно. Запахи, тусклый свет, облупленные стены - все это морально угнетало. Я думала о людях, которые сидят в тюрьмах годами. Как они не ломаются?