- Подожди... я думаю. Есть, конечно, есть, - я поднялась с постели и понесла поднос с пустыми тарелками на кухню. После трехнедельной беспрерывной работы я все еще чувствовала себя измотанной и усталой. Тело хотело спать, душа ликовала и рвалась в полет, а мозг усиленно обдумывал план действий.
Стоя босиком на холодном полу кухни, я смотрела в окно. Первые снежинки мелким кружевом опускались на ноябрьскую грязь и тут же смешивались с ней. На ветке за окном сидел воробушек - мой сосед и чирикал, пытаясь призвать весну в этот холодный морок.
Москва. Мечта многих. Меня туда зовут, я не напросилась. Там такой же ноябрь, такие же снежинки, превращающиеся в грязь, но там миллион возможностей. Там можно стать знаменитым за один день, а можно прозябать на задворках всю жизнь. Все зависит от того поймаешь ли ты свою птицу удачи или нет. Моя летала рядом. Я ее уже поймала и она просилась в другие края. Но мне было страшно.
- Аля, ты меня пугаешь. Что тут думать? Надо ехать, - Лола стояла напротив и ждала, что я скажу.
- Надо, надо. Но как же Марк? Мы ведь еще не поговорили, не обсудили мой переезд к нему.
- Съедетесь, но позже. Москва тебя не зовет переезжать...
- Откуда ты знаешь? Почему этот коллекционер вообще хочет встретиться? Что ему нужно? Если он видел фото картин и готов их купить, мы можем отправить их по почте.
- По почте такие сделки не совершаются!
- Езжай одна, как мой представитель.
- Он настаивал на личной встрече.
- Зачем?
- Не знаю! Слушай, Алиса, - голос Лолы стал холодным и твердым как сталь, - Ты можешь бояться, переживать, цепляться за Марка, но шанс упустить я тебе не дам. Ты всю жизнь к этому шла. Своими первыми набросками, рисунками ты уже тогда проложила себе эту дорогу. Выставка, продажи, арест - все это наши старания, твои старания, силы и нервы. И сейчас, когда это может окупиться, выйти на новый уровень, ты пасуешь?! Хорошо. Я умываю руки. Не забудь разослать резюме, - и она прошла в прихожую, где начала спешно надевать кашемировое пальто.
- Стой! Стой, Лола!
Ее губы вытянулись в тонкую линию, а глаза горели гневным огнем.
- Не злись, пожалуйста. Пойми меня, ты же знаешь, я всего боюсь, - она немного смягчилась, но было видно, что все еще злится.
- Да, знаю, но нельзя бояться когда тебе предоставляется, возможно, единственный в жизни шанс на успех, - она почти кричала, - Такие возможности надо хватать и бежать за ними сломя голову.
- Да, знаю. Знаю. Я поеду.
- Отлично.
- Только дай мне время. Мне надо поговорить с Марком и если честно, я очень плохо себя чувствую.
- У тебя неделя. Потом мы будем собираться и приедем в Москву чуть раньше. Нам нужно исследовать территорию.
- Хорошо-хорошо, только тогда не беспокой меня и не торопи. Эта неделя - мой отпуск.
- Отдыхай. Ты хорошо поработала. Я пойду. Пока, - и она исчезла так же внезапно, как и появилась.
Я озябла, от босых ног холод пополз вверх под шелковую сорочку. Я стянула шерстяной кардиган с вешалки и надела теплые носки, но это не помогло. Озноб пробрался внутрь и не хотел отпускать. Меня колотило, но кажется, уже не от холода, а от волнения. В последнее время мои нервы вообще сдавали. Сказались бессонные ночи и та ужасная встреча в изоляторе.
Пытаясь сдержать дрожь, я бродила по квартире. Вокруг царил беспорядок - раскиданные вещи, эскизы, неубранная постель, грязная посуда. Хотелось уюта и чистоты, но не было сил. На кухне я нашла пачку тонких сигарет и, не раздумывая, прикурила одну. Снова Лола их забыла. Она курила, когда сильно нервничала. Ее красивые пальцы с изысканным маникюром сжимали тонкую длинную сигарету и тогда она походила на какую-то кинодиву. Раньше я тоже курила. Примерно в то же время когда и зареклась пить текилу. Тогда у меня было ровное каре и я старалась поддерживать роковой образ как могла.
Синеватый дым окутал меня. Марк - Рим. Лола - Москва. Все дороги ведут в Рим, а Москва слезам не верит. Что делать? Как быть? Марк уже был обижен на меня из-за моего отказа переехать. Он не говорил это открыто, но между нами пробежал холодок и это чувствовалось. Когда мы были вместе, в воздухе витало напряжение. Мы не могли расслабиться как раньше и каждый фильтровал слова, чтобы вновь не вернуться к той теме.
Как я ему скажу? И главное, как он отреагирует? Марк должен понять. Ведь он знает, что это моя карьера, а картины - моя жизнь. Это все что я умею делать и по-настоящему люблю.
На столе лежал телефон. Можно было взять его, набрать номер и прямо сейчас поделиться с Марком хорошей новостью. Но вместо этого я лишь прикурила вторую сигарету, хотя меня уже тошнило от первой.
За окном был уже настоящий снегопад. Робкие снежинки превратились в наглые снежные хлопья, которые залепляли окна машин, цеплялись за воротники прохожих и лезли в глаза. Зима вот-вот придет в мой маленький город. Но внутри меня она, кажется, поселилась уже давно.