Я ходила по этим хоромам, открыв рот, и не верила своим глазам. Какая красота! Почему я до сих пор не живу именно так. Каждый день, а не только в поездке. Номер был предоставлен мне бесплатно, но мне было интересно, в какую сумму обходится это удовольствие другим гостям. Наверняка очень дорого.
«Как же хорошо, что я решила стать художницей!» - думала я, с разбега падая на огромную кровать. За большими окнами, украшенными тяжелыми шторами из серебристого жаккарда, ветер трепал макушки деревьев. Из-за этого здесь становилось еще уютнее. До встречи с заказчиком было еще несколько часов, и я решила понежиться в джакузи.
«Этот господин Тамаев очень богатый и влиятельный человек, насколько я поняла, - я вспоминала инструктаж Лолы, подставив тело под горячие бурлящие струи воды, - Владелец заводов, газет, пароходов, как говорят про таких в народе. Ни в коем случае не снижай цену, стой на своем. Он сказочно богат, и наверняка любит свои денежки, но и в том, что он любит уверенных в себе людей, я не сомневаюсь ни на секунду. Поэтому разговаривай с ним легко, не бойся и не волнуйся. У тебя прекрасные работы и если уж он оплачивает нам пребывание в Москве и изначально заинтересовался встречей с тобой, значит надо выжать из этого максимальную пользу».
У Лолы, конечно, как всегда не было ни малейших сомнений и страхов. Она шла на пролом. Ее не смущал ни статус господина Тамаева, ни его состояние. Наоборот, ее это радовало, заводило и пробуждало какую-то внутреннюю хищническую жилку. Она стремилась взять от возможной сделки все, и поэтому старалась вселить в меня как можно больше уверенности: «Я прилечу как только освобожусь, но не раньше чем через два дня. За это время ты уже встретишься с ним. В любой непонятной ситуации сразу звони мне. Вот тебе второй мобильник, здесь уже настроен роуминг и ты можешь всегда со мной связаться. Не пей много, не ходи никуда одна. Я приеду и мы обязательно устроим экскурсию».
Внезапно я вспомнила Марка и внутри больно защемило. Я зажмурилась и нырнула под воду. В ушах до сих пор стоял звук его шагов в подъезде, когда он уходил - последнее, что я слышала. А теперь его нет. Так горько расстаться и даже не иметь возможности попросить прощения - что может быть хуже. Роскошные стены не смогли спрятать меня от боли. Правду говорят, от себя не убежишь. «Прости себя, - я снова вспомнила слова Лолы, - И любовь, и прощение, и вера в себя - все это не надо ждать от кого-то, все это уже есть в тебе. Он сильно тебя любил, скорее всего он простил тебя».
«Все. Пора это прекращать! - я поднялась из воды и начала вытираться пушистым белоснежным полотенцем, - Я уже здесь, значит надо во что бы то ни стало идти дальше».
Я пообедала. Сделала укладку, нанесла легкий макияж и оделась. Специально для этой встречи Лола выбрала мне элегантное бежевое платье, сидящее ровно по фигуре, длинное светло-коричневое пальто из шерсти альпаки с воротником из норки и высокие замшевые сапоги. Почему я не одеваюсь так каждый день? Вернусь и обязательно перееду в хорошую квартиру и прикуплю еще несколько похожих платьев.
Ровно в семнадцать тридцать на пороге моего номера появился человек с горбинкой. Он явно был удивлен моим видом, потому что осмотрел меня изумленным взглядом, но старательно скрывал свои эмоции. Интересно, он робот? Или поверенных влиятельных людей уже ничем не удивишь.
Мы, как и утром, молча сели в машину и поехали по Москве на долгожданную встречу.
На улице уже стемнело и мне сложно было запомнить маршрут из лабиринтов дорог и зданий. Огни, огни, везде огни. Реклама слепит глаза. Сначала я с интересом рассматривала билборды, чтобы понять, чем местная реклама отличается от нашей, но их было так много, что вскоре у меня в голове все перемешалось. Огни витрин, фары, подсветки зданий - все сливалось в общий калейдоскоп. Незнакомое и поэтому безликое. Спустя двадцать минут мы свернули в какой-то переулок, затем повернули еще раз и остановились. Человек с горбинкой открыл дверь машины и подал мне руку, чтобы помочь выйти. «Нам сюда» - он указал рукой на красивое трехэтажное здание с большими белыми колоннами, расположившимися по всему фасаду здания. По краям эти же колонны держали массивные арки, на которых восседали гротескные львы.