Наконец уроки закончились. Я швыряю учебники в сумку — и тут на мою парту вскакивает и садится единственный в мире человек, превращающий мои внутренности в кипяток:
— Привет, нарушительница дисциплины!
— Ничего я не нарушительница, — огрызаюсь я. — Мы не трепались. Ева мне подсказывает, что написано на доске.
— А сама что?
— Вижу плохо.
— Села бы на первую парту.
— Мне и с Евой хорошо.
— А очки?
— Не хочу. Тогда буду выглядеть как уродина.
Что со мной? Даже мама не знает моего секрета! Только Полина и Ева! И зачем я это ляпнула? Сейчас он посмеётся надо мной! Скажет: «Да ты и без них уродина!» Или: «Ага, в очках ты и впрямь превратишься в страшилище!»
Антон не смеётся. Он глядит на меня, прищурившись и наклонив голову. Меня бросает в жар.
— Я думаю, Катенька, ты всё правильно делаешь. Незачем тебе носить очки и закрывать ими такие красивые глаза. Ну, пока!
И он исчезает, а я остаюсь, подожжённая рыжим огнём, и всё внутри у меня пускается в пляс.
Полина шепчет мне на ухо:
— Нет ничего унизительного в том, чтобы одеваться в секонде.
— Да не хожу я в секонд! Это мама ходит. А я — просто за компанию. Я ничего там себе не покупаю!
— А я покупаю. — Полина пожимает плечами. — Что такого? Это экологично. Знаешь, сколько воды надо потратить, чтобы сделать одни джинсы?
Но её утешение обращается в пыль. Да хоть миллион литров! Хоть сто тысяч миллионов! Какое мне дело?
Я шагаю домой, и всю дорогу мне мерещится насмешливое лицо Томилова. Выглядывает из каждой лужи и булькает: «Нищенка! Нищенка!»
— Я больше не буду ходить с тобой в секонд.
— Почему?
Мама не отводит глаз от экрана и беспрерывно трещит клавишами. Это раздражает.
— Надо мной посмеялись.
— Кто?
— Да так… — бормочу я. — Один человек…
— Умный?
— Ни капельки. Совсем дурак.
— Важный для тебя?
— Нет.
— Тогда зачем его слушать?
На меня обрушивается обида. Почему она не понимает? Даже не пытается!
— Тебе легко говорить — не слушай! Над тобой-то никто не смеётся! Зачем ты туда ходишь? У нас что, мало денег? Ты же программируешь! Я знаю — за такую работу много платят. Может, ты не так уж хороша?
Я ещё не договорила — а уже пожалела, что открыла рот. Мама глядит на меня в упор с непонятным лицом.
— А ты бываешь жестокой, Катя.
— Прости. Я…
— Я не зарабатываю миллионы. Но у тебя есть всё, что нужно! Разве нет?
— Да! Но я не понимаю, зачем ты покупаешь себе обноски? Ты же не нищая!
— О моё глупое дитя, — изрекает мама. — Ты даже не представляешь, что такое быть нищей. Голодать. Ходить в настоящих обносках.
— А ты — представляешь?
Она не отвечает.
— Иди сюда.
Я падаю на подлокотник кресла и утыкаюсь в её плечо. Мама перебирает мои волосы:
— Ты сказала, что это неважный человек. Который посмеялся.
— А если важные будут смеяться?
— Значит, они не так уж умны.
Это меня не особенно утешает.
Перед сном я не смотрю на огни ночного города. Я валяюсь на кровати, задрав ноги к потолку, и не отрываюсь от телефона. По правде говоря, на Томилова мне плевать. Но вот если Антон мне что-то такое скажет, я просто взорвусь от стыда. Я хочу, чтобы он восхищался мной. Говорил, что я красивая. И…
И почему он не добавляет меня в друзья?
Он добавил всех наших парней и половину девчонок, даже кого-то из параллели, а меня — нет. Неужели я — самая красивая — хуже других? Почему он лайкает фотки на странице Евы, а на мою не заходит? Может, не нашёл? Да ладно! Страница Евы называется «Евочка Королевочка»! Неужели трудно догадаться, что «Катя Крюкова» — это я?
А может, я сама добавлю его в друзья?
О нет. Нет-нет-нет. Решит, что я навязываюсь. Но я же не навязываюсь! Какая разница, как это выглядит? Но мне было бы приятно, если б он сделал первый шаг! А может, он не считает меня другом? Или подругой? Как он добавит меня в друзья, если мы не друзья? Но это же соцсеть, а не жизнь! А в жизни мы разве не друзья? Он может быть моим другом? А я — его? А моим парнем? Я ему нравлюсь? Хотя бы чуть-чуть? Конечно, да: он же подарил мне цветы! Конечно, нет: он же не добавил меня в друзья! У меня сейчас голова лопнет…
Антон Бакланов подтвердил, что вы его друг
Ура!
***
После пяти кадров я выдохлась. То ли место неудачное, то ли с фантазией у меня швах — ничего не выходит. А местечко и правда не очень. Факт! Спереди подъездная дверь, позади детская площадка, справа стоянка, слева пустырь. Под ногами лужи, битое стекло и жухлая трава. Весьма живописно! Ещё и погода мерзкая. Небо хмурое, того и гляди дождь пойдёт…