— Лариса, — на плечо легла слегка сморщенная ладонь старого эльфа. — Того, что сделано — уже не вернуть. Каждый может ошибиться. Ты была в ужасном состоянии, мне Лина рассказывала как собирала тебя по частям. Важно было спасти твою жизнь и не было времени на осмотр территории, а поляна та очень большая. Как наш город от края до края.
Вроде ничего не сказал, а совесть ту же начала свою методичную работу и от души понадкусывала и обслюнявила моё настроение.
— Прости, — Дорханиэль провёл кончиками пальцев по моей щеке, а я, приоткрыв от изумления рот, уставилась на него. — Если бы можно было вернуть время вспять, я бы сделал это и с твоим другом ничего бы не случилось. Но всё уже произошло и с этим ничего не поделаешь.
Нормально. Я вспылила, а он извиняется. И что тут скажешь?
— Ты тоже прости, я не подумала, а сразу накинулась на тебя с обвинениями.
Осталось только ножкой пошаркать и опустить глазки долу, но лёгкое покашливание отвлекло от налаживания временного перемирия.
— У меня тут отвар ещё остался. Лина утром заваривала. Пойдёмте попьём и поговорим?
Старый книжник отвернулся от нас, пряча искрящийся весельем взгляд и потопал к столу. Дорханиэль обнял меня одной рукой за талию и прикоснулся губами к виску.
— Если шанс его освободить есть, Вирдан найдёт нужные записи.
Мой разум лежал в глубоком шоке и отказывался что-либо понимать. Дор ухаживает за мной что ли? Если однажды мой будущий убийца утром явится с букетом цветов — психика определённо даст сбой. Хотя, куда уже сильнее-то с ума сходить? Ангел, эльфы, другой мир.
Уселась на стул и крылья послушно сложились за спиной. Оказалось, что просто нужно перестать думать — всё сразу становится простым и понятным. Мы же не думаем как поднимается рука или нога и не приказываем им. Просто нервный импульс за доли секунды проходит от мозга к конечностям и мы двигаемся. Так и с крыльями. При ходьбе они лишь слегка шевелятся, помогая телу удерживать равновесие, а в покое — складываются за спиной, кончиками перьев касаясь земли. Большие, красивые. Как выяснилось, летать на них я тоже в состоянии.
В тот момент мне так хотелось убраться подальше от города эльфов, от Дорханиэля, что мозг послал нужные сигналы и крылья распахнулись, поднимая меня вверх. А вот потом включился разум и чувство паники. Я лечу! Мамочки! Затем
— "привет, земля!'', жуткая боль, пронзающая позвоночник, и испуганные синие глаза напротив.
От воспоминаний отвлекла опустившаяся перед моим носом глиняная кружка с напитком.
— А теперь поговорим, — от веселья на лице библиотекаря не осталось ни следа. — Дор, ты тоже садись к столу. Хватит уже над моим подоконником издеваться, он не для сидения предназначен.
Дорханиэль молча присоединился к нам и взял свою кружку с дымящимся отваром.
— Тёмный Оплот, — Вирдан сделал глоток тёплой жидкости и продолжил. — Это место существует не так уж и давно. Всего пару тысячелетий.
Истерический смешок непроизвольно выскочил у меня из груди. Совсем недавно! Дорханиэль слегка изогнул свою бровь, окинув меня удивлённым взглядом, а книжник продолжил как ни в чём ни бывало.
— Наш народ имеет власть над магией и управляет ею, но одному из нас однажды захотелось большего. И среди эльфов есть место злости, зависти, лицемерию. Наши чувства скрыты от других рас, а зачастую и от себе подобных. Поэтому многие считают нас просто высокомерными зазнайками-долгожителями. Может, оно и так. Проклятье долгой жизни — скука, а от неё пойдёшь на любые поступки, чтобы развеяться и не постареть слишком быстро.
Габриэль был старшим сыном Владыки Восточного Леса — Инайриэля. Однажды ему надоело быть в тени отца и Габриэль захотел власти, полной и безграничной, над всем Ниолитом. От рождения сильный маг, он захотел сравняться с Творцами и начал с того, что решил убить своего отца. Но его идеи понесли поражение и несостоявшегося убийцу изгнали из эльфийских земель.
Несколько лет Габриэль скитался по чужим землям и пытался подговорить другие народы пойти войной на земли своего отца, но жившие в мире много столетий, не пошли на поводу у опального принца. Только тролли, жившие в предгорных районах, в скудных на растительность землях, склонили голову и присягнули на верность потерявшему имя эльфу, ставшему Тёмным магом.
Дорханиэль
Лариса с жадным вниманием слушала рассказ Вирдана, подчас забывая как дышать, да и отвар её давно остыл. Книжник умел рассказывать: возможно, сказывалось постоянное просиживание за хрониками или просто опыт долгой жизни.