Вот так и получилось, что мои дни свелись к добровольному заточению в доме у мужа. Да! Дорогие мои и горячо любимые эльфы скрыли от меня, что свадеб в их мире нет, а под браком подразумевается проживание пары вместе, спустя пять лет ухаживаний. Но в нашем с Дором случае, отсутствие этого периода и мгновенный переход к основной части, нам простили, в связи с тем, что мы были друг другу предназначены.
Вот только нас не оставили в покое, как другие пары, на то время пока мы учились друг друга чувствовать.
На следующий день после нашего возвращения на пороге появился Вирдан с внушительным томиком Хроник, что он откопал во время библиотечных разборок и, не подумав, поделился своими размышлениями с Нарлиной. Применённое Владыкой Инайриэлем заклинание не было призвано уничтожить силу его сына, а лишь отделить её от него и изгнать за рамки мира. Вот только Владыка Восточного Леса не учёл, что сила эта окажется вполне жизнеспособной и найдёт себе носителя в моём лице. А вот при чём здесь Габриэль, ещё предстояло выяснить и для этого его нужно было выманить из Тёмного Оплота.
Владыка Западного Леса ещё дважды вызывал Дорханиэля на аудиенцию и каждый день туда наведывался Фарадир. Полноценная разведывательная операция готовилась без моего участия, чему я была несказанно рада. Последним настораживающим фактором была единственная обмолвка Фара, что на приманку ловить легче, сопровождённая выразительным взглядом в мою сторону. Но Дор или был в курсе, или не обратил внимание на слова моего экзекутора.
— Лаар? — я выхаживала по дому, пытаясь отловить одного вредного и бесцеремонного духа. — Помоги, пожалуйста!
Этим утром я умудрилась лишиться ещё одного платья, в этот раз по вине древесного духа. Меняя воду в углублении, которое я по привычке называла ванной, он решил сделать мне приятное и почистить одетое вчера совершенно новое ярко-жёлтое воздушное одеяние. Оно село и годилось теперь разве что для дочери, если та однажды надумает появиться.
Дух молчал и прятался, хотя и знал, что я на него не сержусь. Мой муж уже во всю шутил, что если платье пережило день, то оно достойно упоминания в Хрониках, а сам частенько прикладывал руку к тому, что у портных прибавлялось работы. Сколько одежды было испорчено в порыве страсти моего ненаглядного эльфа за прошедшие с нашего возвращения три недели, я уже боялась считать!
— Лариса? — донёсся от входа крик Тара. — Мы зайдём?
— Заходите! — фыркнула, давясь смешком.
Это было что-то новое, обычно эта милая пара эльфов вваливалась без предупреждения и частенько, выходя из спальни, чтобы подкрепиться, мы с Дором обнаруживали их вальяжно развалившимися в столовой. Но Фарадиру и Тарналиэлю хватало такта и воспитания не отпускать шуток на тему первых дней семейной жизни.
Оказавшийся названным отцом Дорханиэля, слепой эльф жёстко пресёк первую же попытку Фара высказаться относительно моей неспособности к боевым действиям. И да, учить меня никто не стал. Общим советом было решено, что занятие это совершенно бесполезное.
— Завтра отправляемся, — протянул Фарадир, располагаясь на скамейке возле входа в спальню. — Будем ловить опального принца. Ты в роли наживки.
— Мы продумали все варианты, — вздохнул рыжий и устроился на любимое место возле окна. — Других идей нет. Точнее есть, но они не дают тот результат, что нам нужен.
— Можно оставить всё как есть, — донёсся от входа сумрачный голос мужа. — Сюда проникнуть невозможно, Лариса может ничего не бояться в Западном Лесу.
— Дор, пойми ты, — покачал головой Тар. — Не сегодня, значит завтра или через год обстоятельства могут сложиться так, что Ларису выманят отсюда и что тогда? Мы ничего не сможем сделать. Сейчас же всё будет под контролем, ты будешь рядом и мы тоже, Владыка даёт отряд лучших. У нас есть шанс окончательно уничтожить врага и жить спокойно.
— Я согласна, — отвернулась от эльфов и принялась разглядывать серебристозелёные листья эдаиба, что подбадривающе звенели под окнами.
— Я не согласен! — рык Дорханиэля раздался над самым ухом, а горячие руки мужчины тут же прижали к себе. — Любая из наших женщин превосходит Ларису в искусстве боя и может выполнить роль приманки без ущерба для себя и других!
— У них нет крыльев, — придавил последним аргументом Фарадир.
Дор тихо рассержено зашипел и прижал к себе ещё крепче. Его губы касались моего лба, а под моей ладонью гулко билось его сердце. Связь, о которой он рассказывал, теперь становилась понятна и мне. Каждое его чувство, каждая эмоция рождали внутри меня тихий отклик. Та обречённость, с которой он согласился с доводами друзей, отозвалась во мне за мгновение до того, как он произнёс "согласен".