Джесс отпустил руку Мэнди и обнял ее за плечи. Так они бок о бок шли по дорожке.
— Я думаю, наш сын пытается играть роль свахи.
— Сводник! Ты имеешь в виду…
— Да, именно это я хотел сказать. — Он поцеловал Мэнди.
— Джемми раньше никогда… но и я прежде никогда не… Я даже не подозревала, что он думает об этом.
— Ты, возможно, даже не хочешь знать, о чем он думает. Помню, когда я был в его возрасте…
— Не надо, Джесс, пожалуйста, — взмолилась она. — Не говори этого. Я хотела бы думать о своем сыне как о невинном мальчике. Хотя бы пока.
Джесс взял ее за руку, и они вместе спустились к озеру.
— Он не может всю жизнь оставаться маленьким мальчиком.
Мэнди вздохнула, остановившись у берега. Неожиданные слезы навернулись ей на глаза.
— Я знаю. Но мне страшно подумать, что он вырастет и оставит меня.
— А тебе хотелось бы иметь еще детей?
— Я бы хотела, но… — ответ повис в воздухе.
— В чем же дело?
— Ты был единственным мужчиной, от которого я бы хотела иметь детей, но ты же уехал…
— Но сейчас я здесь.
Улыбка появилась на лице Мэнди, когда она увидела откровенную надежду в его глазах.
— Джемми всегда хотелось иметь братика или сестричку.
— Нам надо доставить ему эту радость, как ты думаешь, а?
Марго остановилась около автозаправки и опустила окно, нервно озираясь вокруг. Она уже хотела было нажать на педаль и уехать, но тут увидела Руба, выходящего из-за угла. Он подошел к машине.
— Что у тебя такого важного, что ты поднял меня ни свет ни заря? И сколько раз тебе повторять, чтобы ты не оставлял записку у управляющего! Я не хочу, чтобы кто-то знал о нас.
Руб просунул голову в открытое окно.
— На этот раз все очень плохо.
Марго почувствовала запах ликера и быстро отпрянула от него.
— Ты пьян, — сказала она с отвращением.
— Мужчина имеет право сделать глоток-другой.
— Если тебе есть что сказать, говори. Мне необходимо вернуться на ранчо, пока кто-нибудь не заметил моего отсутствия.
— У меня есть новости, но сначала я хочу получить свое.
— Сколько?
Она открыла сумку, быстро достала чеки из кошелька и вручила ему.
— Что там у тебя? Говори!
— Наверняка сейчас Джесс, мальчишка и эта сука сидят и греются у огня. Они взяли лошадей и пошли рыбачить перед тем, как вернуться на ранчо.
Марго сузила глаза, обдумывая. Обстоятельства складываются так, что можно будет избавиться не только от Джесса, но и от дочери Макклауда и ее ублюдка. Никто не заподозрит ее причастность, обнаружив трех путешественников, убитых во время сна.
Она посмотрела на Руба и немедленно выбросила эту мысль из головы. Нельзя доверить ему такое дело, особенно в том состоянии, в каком он сейчас.
— Когда они вернутся? — спросила Марго.
— Завтра около полудня.
— Я хочу точно знать, когда они приедут обратно. Позвони мне домой, причем дай один звонок, а затем вешай трубку. Я буду знать, что это ты.
— А сколько вы мне дадите?
— Мы обсудим это позже. Ты просто точно выполняй все мои указания.
Не дожидаясь ответа, Марго нажала на газ и уехала, оставив Руба стоять в облаке пыли.
— Вот сука, — проворчал он. — Ты заплатишь как миленькая, и заплатишь не только деньгами.
— Тебе, правда, надо идти?
Джесс услышал недовольство в голосе Джемми. Тот факт, что его сын хотел, чтобы он был рядом, обрадовал его. Он ведь даже и не думал, когда принял предложение Мэнди проводить с сыном больше времени, что добьется таких успехов. Джемми считает его своим другом, а это для него сейчас главное.
— Мне только надо проверить кое-что у себя на ранчо. Я не задержусь, обещаю.
— А на сколько ты уезжаешь?
Джесс бросил свою сумку в кузов грузовика.
— На пару часов, может, и больше. — Он сел в кабину и, захлопнув дверцу, высунул голову в окно. — Это зависит от того, насколько там нужно мое участие.
Джемми тяжело вздохнул и отошел от машины, когда Джесс завел мотор.
— Поторопись, пожалуйста! — крикнул он вслед. — Я хочу попробовать набросить лассо на свою лошадь.
Смеясь, Джесс помахал ему рукой и отправился в дорогу. Проезжая мимо дома, он немного притормозил. Мэнди выглянула из окна своего офиса. Он поднес два пальца к губам и послал ей воздушный поцелуй. Мэнди сделала то же самое.
Марго не спалось. Она проснулась в пять часов и больше не сомкнула глаз, расхаживая по комнате. В восемь она кое-кому позвонила, а в десять прибрала волосы. «Несомненно, кто-то должен знать о делах Макклаудов», сказала она про себя, бросив трубку.