— Яна! Яна, я вижу твою сумку.
— Осторожно, дуреха! — заорала она в ответ и зажмурилась, таким огнем полыхнуло в голове. Дурнота стала почти непереносимой, а потом медленно начала уходить. Янат еле слышно выдохнула. Пальцы дрожали, ноги подкашивались.
Сверху зашуршало сильнее, и света стало еще меньше. Она открыла глаза. Лицо Инги показалось ей одним из самых приятных на свете. Напарница, раздвинув руками траву, осторожно смотрела вниз.
— Я вызову аварийку, — почему-то сдавленным шепотом пробормотала она.
— Нет! — в голосе Янат внезапно прорезались злые и жесткие нотки.
— Ты бы себя видела, Ян. Это детский сад, ей богу.
— Нет, — тихо и чуть более устало повторила девушка и облизнула губы. Соленый вкус крови и пыли показался омерзительным, — Нет. У меня ничего не сломано. Пара ссадин. Просто достань этот чертов пояс и скинь мне.
— Ты без пояса? — возмущенно и как-то испуганно спросила Инга.
Если бы Янат умела краснеть, несомненно, сейчас краска заливала бы ее лицо: "Да, я дура", — мысленно согласилась она с Ингой. Только такое раздутое самомнение позволяет делать такие непростительно глупые вещи. Самоуверенность прекрасна. Она как подножка в самый неподходящий момент.
— Я то думала, пояс вышел из строя, — пробормотала себе под нос Инга, но Янат отлично услышала то, что та хотела сказать: "да, ты можешь многое, подруга, но нельзя же быть настолько самонадеянной. Ты ведь рискуешь двумя жизнями, а не только своей. Эгоистка, ты, подружка. А пояса, как и все прочее оборудование тщательно проверяются каждый раз перед выходом. И твоя вина в том, что ты попала в эту ситуацию, на сто процентов доказана". Разумеется, Инга ничего подобного не сказала, но мысль была верной. Очень даже верной. Янат не могла не согласиться с ней. Поэтому, она сглотнула и мысленно отмела всю эту чушь прочь. На потом. Все угрызения совести и прочую лабуду. На тот далекий момент, когда будет написан отчет, задание сдано в архив, а она сама начнет готовиться к криосну. Тогда, можно вспомнить и сделать зарубку прямо в мозг, на будущее.
Сверху опять зашуршало, и на дно ямы упал черный, с виду пластиковый пояс, шириной сантиметров семь, с регулируемой на молекулярном уровне длиной. Сейчас, он был подогнан под нее во всех смыслах. Янат аккуратно сползла по стеночке, обратив мимоходом внимание на ряд длинных глубоких ссадин на своих коленях и бедрах, покрытых капельками крови и пыли. Подтянула рукой пояс поближе, и снова поднялась, придерживаясь свезенной ладонью о стену. Все тело болело, прямо таки пульсировало болью. Хотелось лечь, свернуться калачиком и замереть.
Янат надела устройство на талию, защелкнула замок. Поле сразу активировалось, запустившись автоматически, окружило покалывающим секунды три голубоватым туманом. Подстройка, настройка, узнавание — спустя пять секунд зажглась панель управления на коробочке, а-ля пряжка пояса. Туман поблек, и теперь поле нельзя было увидеть, хотя оно никуда не исчезло.
Инга, все это время озабоченно наблюдавшая за ней, шагнула назад.
— Вверх, медленно, — дала команду Янат. Сжала зубы и все равно вскрикнула, когда мягким толчком ее тело оторвало от земли и начало поднимать.
"Интересно, почему Инга просто не спустилась ко мне? Почему сразу аварийка, почему ни какой самостоятельности? — задумалась Янат, уже, когда они на маленьком вездеходе возвращались на базу. Она каждый раз морщилась, когда машинку потряхивало на ухабах. Инга сразу же вкатала ей укол против всего, и теперь пыталась протереть дезинфицирующей салфеткой раны напарницы. Янат сидела, тупо смотря перед собой, почти не чувствуя рук и ног: "Тогда почему, ты, самостоятельная, не надела этот чертов пояс?" — внезапно возник в ее голове язвительный голос. Она в очередной раз вытерла ладонью разбитый нос и рассмеялась.
1 глава
Посадочные рядки в теплице стройными рядами уходили во влажный туман, из-за чего само помещение казалось еще больше, чем было на самом деле. Пахло землей. Дурманящий сладостью пряницы, горьким, чесночным ароматом вязьми (растения, заменявшего чеснок на борту корабля), острым неприятным дурманом и цлынью, декоративными цветами, плоды которых использовались в качестве специй.
На двух смежных рядках проходил оживленный диалог. Звучал он громко и яростно, что совершенно соответствовало настроению говоривших.
— Из-за тебя мы здесь очутились, Яна! А ты ведь знаешь, что я терпеть не могу сельское хозяйство! — раздраженно произнесла девушка, откидывая перепачканной рукой прядь волос. Ее светло-карие глаза гневно (хотя в глубине их и прятался хитрый огонек) глядели на собеседницу.