После этого Торанага выехал на соколиную охоту, ожидая неминуемой атаки Накамуры. Но ее не последовало. Вместо этого, сколь ни удивительно, Накамура послал свою уважаемую и любимую мать в лагерь Торанаги – якобы навестить новобрачную, ее падчерицу, а на деле как заложницу, – а затем пригласил Торанагу на большую встречу всех даймё, которую устраивал в Осаке. Торанага думал долго и мучительно, но все-таки принял приглашение, дав знать своему союзнику Бэппу Гэндзаэмону, что неразумно было бы ехать им обоим. Он тайно заслал шестьдесят тысяч самураев в Осаку на случай предполагаемой измены Накамуры и оставил своего старшего сына Нобору на попечение своей новой жены и ее мачехи. Нобору сразу же натащил громадную кучу сухого, как трут, хвороста к стенам резиденции и прямо объявил, что подожжет все это, если с его отцом что-нибудь случится.
Торанага улыбнулся, вспоминая. В ночь перед тем, как он должен был приехать в Осаку, Накамура, что было совершенно необычно, нанес ему тайный визит, один и без оружия.
– Хорошая встреча, Тора-сан.
– Рад вас видеть, господин Накамура.
– Слушайте, мы слишком долго воевали, знаем слишком много тайн и слишком много раз мочились в один горшок, чтобы нам хотелось обрызгать свои ноги или ноги друг друга.
– Согласен, – осторожно согласился Торанага.
– Тогда слушайте: я в лезвии меча от того, чтобы захватить всю страну. Дабы получить полную власть, я должен завоевать доверие древних кланов, хозяев наследственных наделов, современных наследников Фудзимото, Такасима и Миновара. Как только я приберу к рукам власть, любой даймё или сразу три станут мочиться кровью, если я только этого пожелаю.
– Я всегда уважал вас.
Маленький обезьянолицый человек от всей души расхохотался:
– Вы честно выиграли битву при Нагакудэ. Вы лучший военачальник, какого я когда-либо знал, и величайший даймё в государстве. Но сейчас нам пора прекратить все эти игры. Слушайте: я хочу, чтобы завтра вы поклонились мне перед всеми даймё как вассал. Я хочу заполучить вас, Ёси Торанага-но Миновара, в качестве добровольного вассала. Публично. Нет нужды целовать мне зад – достаточно держаться вежливо, скромно и почтительно. Если вы признаете себя моим вассалом, остальные будут давить друг друга, чтобы ткнуться лбом в пыль. Ну, а те немногие, которые побрезгуют, пусть остерегаются.
– Это сделает вас властелином всей Японии?
– Да. Впервые в истории. Я думаю, что без вас мне это не удастся. Но послушайте: если вы мне поможете, вы будете первым в государстве после меня. Любые почести. Все, что хотите. Для нас двоих всего хватит.
– Да?
– Да. Сначала я получу Японию. Потом Китай. А после вы будете владетелем Японии – провинции моего Китая!
– Ну а сейчас, господин Накамура? Я в вашей власти, не так ли? Вы с огромными силами передо мной, а Бэппу угрожает мне сзади.
– Я с ними скоро посчитаюсь, – пообещал крестьянин-воитель. – Эта высокомерная падаль не захотела приехать – мой пергамент с приглашением прислали обратно, измазанный птичьим дерьмом. Вы хотите их земли? Всё Канто?
– Мне ничего не надо ни от них, ни от кого-нибудь еще, – изрек Торанага.
– Лжец, – добродушно ухмыльнулся Накамура. – Слушайте, Тора-сан. Мне почти пятьдесят. Ни одна из моих женщин ни разу не рожала. Я купаюсь в роскоши, у меня есть все, и за свою жизнь я переспал с сотней, двумя сотнями бабенок разного разбора и разных возрастов всеми возможными способами, но ни одна из них никогда не рожала, даже мертвого. У меня нет сыновей и никогда не будет. Такова моя карма. У вас четверо живых сыновей и прорва дочерей. Вам сорок три года, так что вы наплодите еще дюжину мальчишек с такой же легкостью, с какой лошадь кладет кучу навоза, и это ваша карма. Вы к тому же Миновара, и это тоже ваша карма. А что, если я усыновлю одного из ваших сыновей и сделаю его моим наследником?
– Сейчас?
– Вскоре. Скажем, в течение трех лет. Раньше это не было важно, но теперь другое дело. Наш последний повелитель, господин Города, был настолько глуп, что дал себя убить. Теперь земли мои, то есть могут быть моими. Ну, соглашайтесь.
– Вы законным порядком усыновите моего сына через два года?
– Да. Доверьтесь мне – наши интересы сходятся. Послушайте: через два года я публично объявлю одного из ваших сыновей своим официальным наследником. Таким образом, мы разделим все. Наша соединенная династия обретет могущество на века. Выигрыш будет огромным. Сначала Канто, да?