Марико обогнула последний поворот лестницы, так хорошо оборудованной для обороны, и подошла к Блэкторну.
– Вы в порядке?
– О да, благодарю вас, – ответила она, слегка запыхавшись.
Но он сразу заметил: ею по-прежнему владеет та же безмятежная отстраненность, которая привлекла его внимание, когда они встретились во дворе, – раньше он как-то не наблюдал у нее такого состояния. «Ничего, – подумал он уверенно, – просто вид крепости так действует, а тут еще Торанага и Бунтаро, да и вообще пребывание здесь, в Эдо. Я знаю, что́ нужно сделать».
С тех пор как он увидел «Эразм», безграничная радость не оставляла его. Не ожидал он, никак не ожидал найти свой корабль таким прекрасным – ухоженным, чистым, нарядным, надежно охраняемым. «Теперь нет смысла задерживаться в Эдо, – решил он. – Мне только нужно заглянуть в трюм, осмотреть днище, немножко понырять сбоку до киля, потом проверить пушки, пороховой склад, снаряжение, ядра, паруса». По дороге в Эдо он все размышлял, из чего сшить паруса: Марико сказала, что парусины в Японии нет, – придется взять плотный шелк или суровое хлопчатое полотно. «Купим паруса, – буркнул он тогда, – и все, что нужно, и молнией в Нагасаки».
– Андзин-сан! – Это вернулся один из самураев.
– Хай.
– Додзо.
Укрепленная дверь без звука открылась. В дальнем конце квадратной комнаты, на возвышении, устланном татами, сидел Торанага – один.
Блэкторн встал на колени и низко поклонился, положив ладони плашмя на пол.
– Конбанва, Торанага-сама. Икага дэс ка?
– Окагэсама дэ гэнки дэс. Аната ва?
Капитану показалось, что Торанага сильно похудел, он выглядел старше и бесстрастнее, чем раньше. «Сиката га най, – сказал про себя Блэкторн. – Карма Торанаги не затронула „Эразм“ – корабль спасет его, ей-богу». Отвечая на обыденные вопросы Торанаги на примитивном, но правильном японском языке, он использовал упрощенную речь, которую освоил с помощью Алвито. Торанага похвалил его успехи и стал говорить быстрее. Тогда Блэкторн вспомнил одну из главных фраз, которую заучил с помощью Алвито и Марико:
– Пожалуйста, извините меня, господин, мой японский недостаточно хорош. Не могли бы вы говорить медленнее и употреблять простые слова? Простите, пожалуйста, что причиняю вам такое беспокойство.
– Да, конечно. Хорошо. Скажите мне, как вам понравилось в Ёкосэ?
Блэкторн старался не отставать от Торанаги, но ответы его звучали неуверенно, а словарный запас был еще очень ограничен. Но вот Торанага задал очередной вопрос, а он не успел уловить ключевых слов.
– Додзо? Гомэн насай, Торанага-сан, – произнес он извиняющимся тоном. – Вакаримасэн. (Я не понимаю.)
Торанага повторил сказанное более простыми словами, но Блэкторн опять не все понял и взглянул на Марико:
– Простите, Марико-сан, что такое сонкэй но субэга умай?
– Это насчет корабля, Андзин-сан.
– А, домо. – Блэкторн опять ухватил нить разговора: даймё спрашивал, сможет ли он быстро определить, в достаточно ли хорошем состоянии его корабль, и, если нет, сколько именно времени потребует ремонт.
– Да, господин, смогу, конечно. Это нетрудно. Потребуется всего полдня.
Торанага мгновение подумал, потом приказал провести осмотр завтра утром и дать заключение в полдень, в час лошади.
– Вакаримас?
– Хай.
– Тогда вы сможете встретиться и со своими людьми, – добавил Торанага.
– Простите, господин?
– С вашими вассалами. Я послал за вами, чтобы сказать, что завтра в ваше распоряжение поступят вассалы.
– Ах, простите. Теперь я понял. Самураи, вассалы. Двести человек.
– Да. Спокойной ночи, Андзин-сан. Я увижу вас завтра.
– Прошу меня извинить, господин, могу ли я почтительно спросить у вас о трех вещах?
– Каких?
– Первое: пожалуйста, не разрешите ли вы мне повидать мою команду? Мы сбережем на этом время, не так ли?
Торанага согласился и коротко приказал одному из самураев сопровождать Блэкторна:
– Возьми десять человек, отведи туда Андзин-сан и сопроводи обратно в замок.
– Да, господин.
– Что еще, Андзин-сан?
– Пожалуйста, нельзя ли нам переговорить наедине? Очень недолго. Прошу простить, если я позволил себе какую-то бестактность. – Блэкторн пытался не выказывать беспокойства, когда Торанага осведомился у Марико, о чем пойдет речь. Она ответила правдиво, сказав, что Андзин-сан хотел поговорить о чем-то личном, но она не спросила его о чем.