Выбрать главу

– Сожалею, что они оскорбили вас, господин. Что-нибудь еще? С вашего разреше…

– Садитесь. Я еще не кончил. – Торанага опять позвонил в колокольчик – дверь открылась. – Пошлите за Бунтаро-сан.

Вошел Бунтаро. Сохраняя на лице свирепое выражение, он встал на колени и поклонился. Марико поклонилась ему, не вымолвив ни слова, он же, казалось, ее не заметил.

Незадолго перед этим Бунтаро встретил их кортеж у ворот крепости. После краткого приветствия передал приказ сразу же явиться к господину Торанаге, сообщив, что за Андзин-сан пошлют потом.

– Бунтаро-сан, ты просил у меня встречи в присутствии твоей жены, и как можно быстрее.

– Да, господин.

– Чего ты хотел?

– Я смиренно прошу отдать мне голову Андзин-сан, – сказал Бунтаро.

– Почему?

– Пожалуйста, простите меня, но я… Мне не нравится, как он смотрит на мою жену. Я хотел… Я хочу сказать ей это в вашем присутствии. Кроме того, он оскорбил меня в Андзиро, и я не могу жить с таким позором.

Торанага посмотрел на Марико: та, казалось, окаменела.

– Ты обвиняешь ее в том, что она дала ему повод?

– Я… Я прошу разрешения снять с него голову.

– Ты обвиняешь ее в том, что она его поощряла? Отвечай на вопрос!

– Прошу извинить меня, господин, но если бы я так думал, то был бы обязан тут же отрубить ей голову, – ответил Бунтаро с холодным безразличием, потупившись. – Этот чужеземец постоянно нарушает мой покой. Я считаю, что он дурно влияет и на вас. Разрешите мне отрубить ему голову, прошу вас. – Он поднял взгляд. Его толстые щеки были не бриты, глаза ввалились. – Или позвольте мне забрать жену, и сегодня вечером мы уйдем в «великую пустоту» – готовить вам путь.

– Что вы скажете на это, Марико-сан?

– Он мой муж. Все, что он решит, я сделаю, – если вы не откажете ему в этом, господин. Это мой долг.

Торанага переводил глаза с мужчины на женщину. Потом его голос стал тверже – на мгновение он сделался прежним Торанагой:

– Марико-сан, через три дня вы уедете в Осаку. Подготовите для меня этот путь и дождетесь меня там. Бунтаро-сан, ты будешь сопровождать меня как командир эскорта, когда я отправлюсь туда. После того как выполнишь свой долг в качестве моего помощника, ты или один из твоих людей окажете ту же услугу Андзин-сан – с его согласия или без него.

Бунтаро прочистил горло:

– Господин, пожалуйста, объявите «малиновое»…

– Придержи язык! Ты забываешься! Я три раза сказал тебе: «Нет!» В следующий раз, когда у тебя хватит дерзости лезть ко мне с непрошеным советом, ты вскроешь свой живот над помойкой!

Голова Бунтаро снова коснулась татами.

– Прошу меня извинить, господин. Прошу прощения за дерзость.

Марико, смущенная грубым, постыдным срывом Торанаги больше, чем дерзостью Бунтаро, тоже низко поклонилась, чтобы спрятать смятение. Торанага тут же опомнился:

– Пожалуйста, извините мою несдержанность. Твоя просьба будет удовлетворена, Бунтаро-сан, но только после того, как ты выполнишь роль моего помощника при сэппуку.

– Благодарю вас, господин. Пожалуйста, извините меня, если я вас оскорбил.

– Приказываю вам обоим помириться. Вы это сделаете?

Бунтаро коротко кивнул. Марико тоже.

– Хорошо. Марико-сан, вы вернетесь сегодня вечером вместе с Андзин-сан, в час собаки. Теперь можете идти.

Она поклонилась и оставила мужчин.

Торанага посмотрел на Бунтаро.

– Ну? Ты обвиняешь ее?

– Это… это немыслимо, чтобы она предала меня, господин, – уныло ответил Бунтаро.

– Я согласен. – Торанага взмахнул веером, отгоняя муху; у него был очень усталый вид. – Ну, скоро ты сможешь получить голову Андзин-сан. А пока мне нужно, чтобы еще какое-то время она оставалась у него на плечах.

– Благодарю вас, господин. Еще раз прошу простить, что расстроил вас.

– Такие времена настали. Грязные времена. – Торанага наклонился вперед: – Послушай, я хочу, чтобы ты сразу же выехал на несколько дней в Мисиму – сменить там твоего отца. Он просит разрешения приехать сюда и посоветоваться со мной. Не знаю о чем… В любом случае я должен иметь в Мисиме человека, которому могу доверять. Не мог бы ты выехать на рассвете, но двинуться в Мисиму через Такато?

– Господин? – Бунтаро видел, что Торанага сохраняет спокойствие огромным усилием воли. Вопреки всем стараниям голос даймё дрожал.

– Нужно доставить личное письмо моей матери в Такато. Не говори никому, куда собираешься. Сразу же, как выедешь из города, срезай путь и бери на север.

– Понимаю.

– Господин Дзатаки, возможно, попытается помешать передаче письма. Ты должен отдать его только ей лично, в руки. Понимаешь? Ей одной. Возьми двадцать человек и скачи туда. Я пошлю в Такато почтового голубя, чтобы обеспечить тебе беспрепятственный проезд.