Но вот как Санти намеревается защищаться от них? Эмилия подозревала, что это связано с талантом капитана, каким бы тот ни был. Сам не говорил, она не спрашивала, составляя список загадок.
Например, отчего никак не получается запомнить каждого члена экипажа в лицо? У Эмилии была отличная зрительная память, но большинство матросов и офицеров из нее решительно выпадали. Лучше всего почему-то запоминались толстый веселый кок Кашалот, подтянутый жилистый Катласс и…
– Мастер Льяно? – горбоносый бритоголовый матрос остановился рядом. – Вы сказали в полдень вашу книгу принести.
– Спасибо, Ястреб, – поблагодарила Эмилия, принимая том со схемами расчетов. Матрос кивнул, отошел, и она снова задумалась.
Еще одна загадка «Трубача». Нормальные имя и фамилия были только у них с капитаном, у всех остальных – прозвища. Ястреб, Альбатрос, Катласс, Риф, Мурена, Крюк – на любой вкус, но прозвища. Почему? Санти как-то не походил на любителя выделяться уникальностью, а команда не казалась сплошными преступниками, скрывающими имена.
Или снова причастен талант? Эмилию все больше одолевало искушение взять и изучить след каждого из матросов, но она себя сдерживала. Слишком уж простая идея, надо сперва перебрать рациональные объяснения. Сложно? Неэффективно? Ну да. Но какое упражнение для ума!
Она отложила венд-секстант и быстро зашелестела страницами книги. Последние дни держался слабый ветер, и они могли не успеть к месту, где объявлялись теневые корабли. Капитан решил, что ситуацию надо исправить, и кому, как не магу-погоднику, этим заниматься.
– Освободите мне немного места между мачтами, – попросила Эмилия и пошла за инструментами.
Чертить временную печать на палубе было неудобно. Именно поэтому разумные маги, к которым она себя относила, всегда запасались разъемными печатями из белой проволоки, и оставалось только соединить ее вместе и положить.
Оглядев печать, Эмилия поправила ее, удовлетворенно кивнула. Потом надела по фарфоровому кольцу на каждый мизинец и простерла руки над печатью.
Слова и знаки, течение магии и течения ветра и воды. Многогранная и очень тонкая система энергий и разума. Требующая терпения, расчета и мастерства.
И совершенно незаменимая.
Три слова разбились о печать серебряными искрами, два – обвились вокруг колец, засветившись на них белым и изумрудным узором. Шестое сплело три краски и взмыло вверх, становясь незримым, наполняя паруса.
«Трубач» дрогнул и двинулся вперед, ускоряясь с каждой минутой. Эмилия соединила руки, регулируя силу ветра и добавила еще несколько слов морской синевы, определяя длительность. Прислушавшись к ветру, она довольно кивнула: тот существовал лишь над палубой и не нарушал погодное равновесие.
– Спасибо, Эмилия.
Санти подошел бесшумно и дождался, пока маг начнет удовлетворенно разминать пальцы.
– Это моя работа, капитан, – отозвалась Эмилия. – До Белого Рифа мы так доберемся часа за два, не больше. Там, наверное, надо будет сбросить ход.
– Я не уверен, что даже и придется двигаться так далеко, – задумчиво сказал Санти, глядя на проносящиеся мимо волны. – Сейчас здесь редко кто ходит, а теневики сами ищут встречи.
Эмилия покосилась на него.
– Вы так и не сказали, почему вы их ищете.
– Я думаю, будет проще показать, – таинственно улыбнулся Санти, и Эмилия мысленно добавила в его портрет склонность к эффектам. Чрезмерную.
– Я все же хочу… – с нажимом начала она, но договорить не успела.
– Корабль слева по борту!
Капитан и маг одновременно повернули головы. И Санти машинально схватился за рукоять сабли, а Эмилия – за сумку.
Слева, наперерез «Трубачу», поперек ветра, уверенно шел бледно-серый корабль под неестественно спокойными парусами из колышущихся перепонок. Бушприт щетинился клыками, вдоль корпуса вились голубоватые огоньки.
И ближе к носу они сплетались в надпись «Погребальное Пламя».
– Да! – азартно выдохнул Санти и бросился на квартердек.
Эмилия, не дожидаясь приказа, стукнула кольцами друг о друга, уменьшая силу ветра. Пусть будет проще стрелять, раз уж убегать они не собираются.
Прозвучал вопль боцмана, матросы повалили на палубу с оружием в руках. «Погребальное Пламя» неуклонно приближалось, и уже можно было разглядеть теневиков на палубе. Бесцветные волосы и лица со стертыми чертами, тусклые клинки, клубящийся туман в глазницах и равнодушные, неспешные движения. Как обычно их и описывали.