– Вы сумели десятки раз применить Покров Души?! – поразилась Эмилия. Увидев на лице капитана полное непонимание, она пояснила: – Воплотить души в телесной форме.
– Господь Небес, нет! – теперь уже поперхнулся Санти. – Я о такой магии только слышал, но у меня ни сил, ни знаний и близко на нее не хватит. Нет, команда «Трубача» – совсем иное дело. Я сам не понимаю, как это волшебство вообще работает, если честно. И не знаю, есть ли другие, подобные мне.
Он сделал глоток, поставил бокал обратно на стол.
– Но вы верно угадали, Эмилия. Вся моя команда – сочиненные. Герои и важные персонажи моих романов, которые обретают плоть, когда я пишу про них. Или хотя бы делаю наброски. И чем тщательнее я их продумываю – тем ярче они выходят в жизни. Иногда выходят ошибки, вот как с Катлассом и его родиной, еще раз спасибо, что заметили. На сам характер они не очень сильно влияют, это легко убирается при правках и вычитке. Именно потому они могут сражать теневиков – в какой-то степени они схожи, но более… реальны? Скажем так.
Он поглядел на шкафы. Эмилия тоже посмотрела, впервые осознавая, что за бумаги там лежат.
– А потом вы их отпускаете?.. – осторожно спросила она.
– Когда книга готова – конечно, – кивнул Санти. – Иначе нельзя. Держать персонажа при себе – глушить его жизнь, не давать ему развиваться. Когда книга уходит к людям, он получает сотни жизней разом.
Он снова поднял бокал, покачал его в руке.
– И, нет, я не знаю, что с ними происходят после того, как они сходят на берег окончательно. Но иногда они мне снятся. На своих кораблях. В своих морях.
Эмилия подняла руку, собираясь что-то сказать. Потом опустила. Снова подняла, пытаясь найти слова.
– Вы слишком учено смотрите, – верно угадал капитан. – Я сам не знаю, как это получается! Да и знать не хочу, если честно. Такое чувство, что, если буду слишком много думать над своим даром – утрачу его. Кстати, о разуме – знаете, Эмилия, сколько у меня ни было людей на борту, но никто не догадался, что у меня за команда. Только вы.
– Наверное, никто из них не читал ваши книги, – предположила погодница. – Или не считал, что странности интересны. Или боялся.
– Наверное, – согласился Санти. – Но это еще одна причина, почему я хочу предложить вам бессрочный контракт. Вы отличный маг, вы проницательны, и вы точно справитесь с главной задачей.
– Это какой? – сдвинула брови Эмилия. Она уже была склонна согласиться, но не могла понять, какой еще безумный довод ей выдвинут.
– А вы еще не поняли? – удивился Санти. – Я автор. На борту у меня – мои герои. Но чтобы они точно оживали и держались, всегда нужен еще один человек.
Он наклонился вперед и тепло улыбнулся:
– Мне нужен читатель!
Голоса на ветру
– Через пару дней моря будут нашими!
Толпа радостно взревела, кто-то пальнул в небо из пистолета. Высокий широкоплечий бородач вскинул кулак вверх, громовым голосом перекрывая все другие:
– «Охотники на пиратов» там, а?! А я скажу – пиратская дичь, так-то верней будет!
Забитая людьми площадь сотряслась от хохота.
Ханред, капитан «Черной Волны», знал, как надо заводить пиратов, как говорить то, что они желают услышать. Он не давал обещаний, ни в чем не клялся, и даже не собирался. Лишь разжигал чувства, подогревал нужное настроение, чтобы оно в походе выплеснулось сталью и огнем. А заодно и взвинчивал собственную славу, что таить.
На Латоти, острове пиратов, иначе нельзя. Репутация и слава здесь весили побольше пушек и сабель. Все как в политике далеких империй.
– Удача нам улыбается! – объявил Ханред. – А чтоб она хмурых рож не испугалась – сегодня я угощаю!
От радостного рева чуть не рухнули скалы вокруг города.
Ханред купался в ликовании, впитывал его, и даже не смотрел на края площади. Но двоих слушателей он бы и так вряд ли заметил: те не выделялись, стояли в тени и восторженно кричали вместе со всеми.
Они были похожи: по-нортийски светлокожие, светлоглазые и темноволосые. Мужчина – немного повыше своей спутницы, облачен в жемчужно-серый камзол, лицо скрывала тень широкополой шляпы. Точно такая же шляпа плотно сидела на голове женщины, и солнце играло на мелком бисерном узоре светлого платья; талию перехватывал плетеный пояс, и кинжал с пистолетом на нем выбивались из хрупкого образа.
Хотя на Латоти оружие не носили только веселые дамы. Даже у детей почти всегда был нож за поясом.