Док поднял свой пистолет, вскинул ствол на уровень плеча. И бесшумно стал заходить за угол здания.
Сначала Руди — одним сокрушающим череп ударом пистолета. Потом, прежде чем женщина успеет пошевельнуться или закричать, сильный хук слева свободной рукой.
Не сводя с них глаз, Док медленно поднял и опустил ступню. Она попала на кирпич с торчащим кверху углом, один из нескольких, некогда огораживающих клумбу. И упал головой вперед.
Падая, он разрядил пистолет; это все, что он мог сейчас сделать.
Руди мгновенно повернулся, паля из пистолета и поставив женщину перед собой. Но его пули пролетели мимо Дока, а пули Дока продырявили и его и женщину.
И через несколько секунд они лежали мертвые на земле, кисть Руди все еще удерживала ее руку за ее спиной.
В нескольких кварталах от них водитель такси услышал шум. Но не разобрал, что он доносится от Голи, и уж наверняка не связывал его с недавними пассажирами. Потом он увидел Дока и Кэрол, бегущих по улице к нему, — вот это да! Стоило взглянуть, как неслась эта баба! Озадаченный, он остановил такси и вышел.
— Что-то не так, ребята? Кто-то причинил вам неприятности?
— Да, — сказал ему Док. — Я все объясню, пока вы будете везти нас в город.
— В Диего? Ну а как насчет вашей жратвы? Что...
Док ткнул его пистолетом в живот, подтолкнул его к такси:
— Ты хочешь жить дальше? Хочешь? Тогда делай то, что я тебе говорю!
Водитель подчинился, но с недовольным видом. С нарочитой неспешностью большого упрямца. Когда они добрались до автострады и повернули в сторону города, он окинул Дока самоуверенным взглядом.
— Это ничего тебе не даст, Мак, — сказал он. — Я не знаю, чего ты добиваешься, но так ты вообще ничего не добьешься.
Док посмотрел на него, плотно сжав губы. На заднем сиденье встревоженная Кэрол подалась вперед:
— Док, я думаю, он прав. Наверное, из-за нас уже всех подняли по тревоге. Теперь Голи расколется вчистую. Как далеко мы можем уехать в этом драндулете?
Док резко спросил ее, как далеко они смогут уехать без него. И притом, что по радио объявили тревогу, каковы их шансы захватить другую машину?
— Полицейские не будут знать, на чем мы едем. И едем ли вообще. Может быть, мы успели бы добраться до границы до того, как они это выяснят?
— До границы! Но что...
— У тебя это никак не получится, Мак, — упрямо вставил водитель. — Самое лучшее, что вы можете сделать, — это сдаться. Сейчас... а-а-а!..
— Не нравится?! — Док еще раз ткнул его пистолетом. — Хочешь еще?
Скрипя зубами, тот покачал головой.
— Ну вот и хорошо, — мягко сказал Док. — Сверни налево, вот здесь, и езжай прямиком по долине Мишн, до тех пор пока я не скажу тебе повернуть.
Такси вырулило влево. Они мчались по изогнутой, затененной скалами дороге, и через некоторое время Док заговорил через плечо с Кэрол. Они не смогут проехать через пограничные ворота, сказал он. Это, очевидно, будет невозможно. Но может быть, им удастся проскользнуть через границу в каком-нибудь неохраняемом месте?..
— Люди все время так делают, — продолжил он. — Это не самый лучший вариант, и у нас все равно будут проблемы, если когда мы и попадем на ту сторону, но...
— У вас ничего не получится, — настойчиво повторял водитель. — Ни в одном месте поблизости от ворот, где бы вы ни попытались. Я знаю эту границу, мистер, и говорю вам, что...
Его фраза закончилась истошным криком. Такси пошло юзом, и он обратил обезумевшие от боли глаза на Дока.
— Т-только попробуй еще раз это сделать! — проговорил он, задыхаясь. — Еще раз сделаешь это, и увидишь, что случится!
Док пообещал, что больше он этого не сделает:
— В следующий раз я тебя пристрелю. А теперь езжай направо на следующем повороте. Мы проедем по городу до Тихуанской автострады.
Такси повернуло, сердито заелозив шинами. По уводящей круто вверх дороге они помчались на Мишн-Хиллз, потом по длинной магистральной улице, окаймляющей деловой район Сан-Диего. Движение становилось менее интенсивным. Послышалось завывание сирены, мрачно затихающее вдалеке.
Над ветровым стеклом, в селекторном устройстве, невнятное бормотание превратилось в решительный женский голос:
«Такси номер семьдесят девять! Такси номер семьдесят девять! Семьдесят девятый, выйдите на связь...»
Водитель отнесся к этому с деланным безразличием. Док взглянул на идентификационную табличку на приборном щитке и резко сказал:
— Это тебя вызывают. Отвечай!
— Что ты хочешь, чтобы я сказал?
— Скажи ей, что везешь двух человек осматривать достопримечательности. Что ты будешь занят примерно час.
— Осматривать достопримечательности? — Водитель заерзал в кресле. Он чуть наклонился к рулю. — Она никогда на такое не клюнет, мистер. Она будет знать, что у меня тут пара жуликов, которые едут в Тихуану.
— Что? — Док нахмурился. — Откуда это она будет знать?
— Просто будет знать. Она даже будет знать, где мы сейчас находимся. Поворачиваем к Нэшнл-Сити.
Тут Дока осенило. Он увязал бессмысленные, казалось бы, речи водителя с глухим молчанием селекторного устройства. И, озверев, не сдержав свои нервы, обрушил ствол пистолета на упрямое, рыхлое лицо этого человека.
Он ударил по нему, ударил еще раз. Водитель застонал и привалился к дверце машины. Дверца распахнулась, и он, кувыркаясь, вывалился и покатился по земле.
Дверца снова захлопнулась. Док справился с управлением машины, уведя ее от столкновения со встречным автомобилем. Кэрол хранила ледяное молчание — изумленное молчание. Потом, отвечая на ее незаданный вопрос, послышался голос из селекторного устройства:
«Семьдесят девятый? Семьдесят девятый — я считываю ваши данные, семьдесят девятый...»
Док нашел тумблер и выключил его. Он резко свернул с автострады и помчался почти параллельно по щебеночной дороге, находящейся в ведении округа. Потом спросил:
— Там, сзади, есть радио?
Кэрол ответила, что нет. Но это, конечно, не имело значения. Оба они знали, что сейчас произойдет.
Дорога, находящаяся в ведении округа, дала им возможность проехать вокруг Нэшнл-Сити, а потом неумолимо вывела обратно к автостраде.
Док попытался съехать с нее. С выключенными фарами он петлял на такси по хитросплетению боковых улиц. Это позволило им лишь чуточку продвинуться на юг и в конце концов снова вырулить к автостраде. Док остановился прямо перед ней, его мозг работал с молниеносной быстротой на фоне ленивой вибрации двигателя такси.
Уйти в поля — побежать на своих двоих? Нет, нет, слишком поздно. Так же нецелесообразно и невозможно, как пытаться захватить другую машину.
Ну что ж, тогда как насчет... как насчет того, чтобы вломиться к кому-нибудь из пригородных жителей? Спрятаться вместе с ними, продержать семью в заложниках до тех пор, пока не появится шанс прорваться?
Опять нет. Нет — когда одни заперты на таком маленьком пространстве. Спрятаться — значит просто свести на нет почти призрачный шанс, который у них еще оставался.
Док бессознательно пожал плечами. Он наблюдал за периодическими вспышками света впереди, прислушивался, как машины проносятся мимо перекрестка, со свистом рассекая воздух. И наконец, поскольку ничего другого не оставалось, он снова заехал на автостраду.
Другие машины мчались мимо них — смех, обрывки веселых разговоров выплескивались в ночь. Это любители развлечений, торопящиеся начать вечер с выпивкой и закуской по ту сторону границы, которым если и есть чего опасаться, так только утреннего похмелья. Люди, которые заработали свое веселье.
Док ехал медленно. Первый раз в жизни у него не было плана. Он не видел никакого выхода. Они не могли повернуть обратно. И не могли пересечь границу через ворота или где-либо еще.
От полиции требуется только ждать их. Затягивать силок, пока они не запутаются в нем.
Через некоторое время он снова свернул с автострады, придерживаясь петляющей тропинки, и так ехал до тех пор, пока она не закончилась тупиком у океана. Он дал задний ход, двигаясь в том направлении, откуда приехал. А потом снова оказался на автостраде, двигаясь к югу.