Я сморщила нос, поднимая кружку теплого кофе. — Опыт лучше, верно?
Мирейя рассмеялась. — Я видела шоу, где это был первый раз для парня, и он кончил ей на бедро. Он даже не получил от нее. — её брови танцевали. — Дарио кажется мне человеком с большим самоконтролем.
— Вот что он сказал.
— То, что он сказал, — её глаза широко открылись. — Когда ты с ним разговаривала?
— Вчера вечером, — отказавшись от вкусного кофе, я взяла расческу и начала причесывать волосы.
Громкость моей кузены снизилась до шепота. — Он приходил к тебе в комнату?
— Нет, — я продолжала распутывать клубки. — Посреди ночи я почувствовала голод. Я пошла на кухню, — эта сцена вспомнилась мне, вызвав улыбку. — Мы ели и разговаривали. Вот и все, — я посмотрела на выражение лица Мирейи. — Он был милым.
— Хорошо. Милым? Он убийца.
— Все такие, — ответила я, удивившись, что защищаю Дарио. — Мой папа, твой и дядя Херардо. Ник и Эм. Итальянцы не единственные, у кого руки в крови.
Мирейя подняла руки. — Я никогда этого не говорила.
— Такое ощущение, что это всегда был картель против мафии, русских или тайваньцев. Теперь покровитель хочет, чтобы я преодолела разрыв с мафией, и я чувствую, что мне придется выбирать, поддерживать ли мою семью или передать свою преданность моей новой семье.
— Мы всегда будем твоей семьей.
Я села на край ванны. — Но Дарио будет моей новой семьей, сейчас и навсегда. А что, если у нас будут дети? — когда Мирейя не ответила, я продолжила: — Они будут семьей. Если у нас будут сыновья, они вырастут такими, как Дарио. Если я останусь верной покровитель, я буду неверна Дарио.
Мирейя покачала головой и прислонилась к стене. — Это очень много.
— Или я одалживаю заботы, потому что не хочу думать о сегодняшнем вечере.
— Ты сказала, что он милый. Думаешь, он тебя заставит?
Я пожала плечами, зная, что меня не нужно принуждать. Я волновалась, но была готова. Опять же, я не была уверена. — Это насилие, когда ты замужем?
— Да, — сказала она без двусмысленности. — Изнасилование есть изнасилование. Разве Эм не говорил, что Дарио обидел одну из шлюх в «Стране Чудес»?
— Прошлой ночью Дарио поклялся, что я буду в безопасности.
— От других или от него?
Это был хороший вопрос, на который у меня не было возможности ответить.
Мама открыла дверь. — Девочки, нас ждут косметологи.
Массаж был первым в расписании. В комнате уже было расставлено множество столов. Камила, Миа, София и Джорджия уже находились на лечении. Мы с Мирейей заняли два оставшихся столика. После восковой эпиляции ног и под мышками мастер спросил меня о области между ног.
Ее вопрос вернул мне беспокойство. — Знаешь, что предпочитает твой жених?
Я понятия не имела, что он предпочитает.
— Мужчинам нравится, корда девушки гладкие, — вызвалась Миа. — Никаких волос у них во рту.
Комната наполнилась нервным смехом, когда мои щеки залил жар.
— Выбритая? — спросил мастер, глядя на меня.
Я покачала головой, вспомнив комментарий Дарио о нежелании жениться на ребенке. — Я думаю, да.
Женщина улыбнулась. — Мы можем сделать это и сформировать из него сердце.
Камила широко раскрыла глаза.
Мой голос был почти шепотом, пока кофе бурлил в моем желудке. — Сердце. Идеально.
Меньше чем за два часа до свадьбы наш макияж и прическа были готовы. Моя прическа была начесана, скручена и уложена в королевский пучок, идеально подходящий для моего головного убора и фаты. Вошла тетя Мария с моим свадебным платьем. Мы с мамой делали покупки в лучших бутиках. Покровитель посоветовал папе не жалеть денег.
Единственное предпочтение, о котором мне сказал Дарио, — это цвет. Мое платье было белым как снег, со струящейся юбкой и шлейфом длиной до часовенки — идеальное для свадьбы в саду, с вырезом в форме сердца, облегающим лифом и длинной полосой жемчужных пуговиц, идущих по спине.
Когда все помогли мне надеть платье, Миа сказала: — Жаль, что Дарио собирается разрезать это платье.
— Что? — спросила я, обращаясь к своей будущей невестке, с ужасом на лице.
— Ты не знала?
Я оборонительно скрестила руки перед корсетом. — Что значит «разрезать»?
— О да, — сказала Джорджия. — Это старая традиция. Они используют один из клинков, которые носят с собой. Это очень романтично.
— Романтично? - возразила Камила. — Это дикость.
Мне представлялось, как Дарио расстегивает спину, пуговицу за пуговицей, медленно и уверенно, возможно, даже сопровождая ее громкими словами предвкушения. Мысль о том, что он срезает с меня платье, никогда не приходила мне в голову.