Армандо пошел за машиной, убедившись, что Мигель на работе. Забрав свой багаж с конвейерной ленты, мы втроем вышли на улицу, чтобы дождаться Армандо. Пока я рассказывала Камиле обо всех местах, которые мы могли бы посетить, летний ветерок развевал мою юбку и трепал мои волосы. — Я так рада, что твой рейс прибыл рано утром, — сказала я. — В Канзас-Сити есть несколько замечательных мест. Армандо собирается отвезти нас в Художественный музей Нельсона-Аткинса. Мы можем пообедать в Роззель-Корт и потратить некоторое время на осмотр экспонатов.
Во время обеда Мигель и Армандо сидели за соседним столиком, давая нам с Камилой возможность поговорить так, чтобы нас не услышали. — Ты выглядишь потрясающе, — сказала Камила. — Я боялась, что ты не говоришь мне правду, и тебе было здесь плохо.
Я воткнула несколько листьев в салат и покачала головой. — Я бы, наверное, не рассказала тебе, если бы мне было плохо, — подняв глаза, я встретила ее взгляд. — Но это не так. Брак по расчету — дело непростое, но с Дарио жить несложно, — я ощупала кобуру. — Он даже продолжал уроки Эма с моим ножом.
— Он не против, что у тебя есть нож?
— Почти каждую минуту у него три удара. Как Эм?
— Занятый. Папа тоже. Мама занята с тетей Марией и другими друзями, — она наклонилась ближе. — Помнишь подругу Софии Лилиану?
Сжав губы, я попыталась вспомнить. — Да, это она каталась с нами на лыжах на Медвежьей горе. А что?
Камила поднесла гамбургер к губам. — Вероятно, это тот брак, о котором ты слышала слухи. Лилиану обещали дяде Херардо. У них уже была помолвка.
Тети Симены не было всего меньше года. Мужчинам не нужно было ждать после того, как они овдовели, как это делали женщины. — Что? Он достаточно взрослый, чтобы быть ей отцом.
Камила пожала плечами. — А мы думали, что Дарио старый.
Мои губы скривились в улыбке. — Ему тридцать шесть. Дяде Херардо сколько… пятьдесят?
— Сорок три, а Лилиане семнадцать.
Откинувшись назад, я положила руку на живот. — Боже мой. Это неправильно. Как к этому относится София?
— Мама беспокоится за нее. Кажется, она похудела с каждым днём и даже стала тише — как будто не знает, что делать и кому доверять. Я не виню ее. Потеряла мать, а затем ее отец собирается жениться на ее лучшей подруге. Это как что-то из старой страны, — она села выше. — Я не собираюсь этого делать.
— У тебя брак по расчету?
— Я буду усердно учиться и в то же время искать того, за кого смогу выйти замуж. Либо любовь, либо ничего, — её нос сморщился. — И я не выйду замуж за какого-то старика.
— Дарио не стар. Честно говоря, я не думаю о его возрасте.
— Как ты думаешь, мы могли бы однажды вечером, пока я здесь, пойти в «Изумрудный клуб»?
Мои глаза широко раскрылись от ее вопроса. — Нет. Зачем? — истории о проблемных клиентах, VIP-придурках и стрельбе на парковке, которыми делился Дарио, заставили меня вздрогнуть.
— Я никогда не была в «Стране чудес», а ты сказала, что Дарио хотел, чтобы ты посетила Изумрудный клуб.
Хотел, чтобы я это увидела?
Я думаю, он это сделал. Мысль о том, как он показывает мне свой кабинет с душем, заставила меня улыбнуться.
— Я видела это днем. Я не была там в рабочее время.
Камила пожала плечами. — Я думаю, это было бы весело, и Дарио позволяет тебе делать больше, чем папа. Возможно, это мой единственный шанс.
— Я поговорю с Дарио, но не оправдаю твоих надежд.
После обеда мы провели следующие три часа, прогуливаясь по многочисленным экспонатам. Когда мы это сделали, Камила спросила: — Ты спрашивала Дарио о работе?
Сжав губы, я покачала головой. — Я была в этом музее несколько раз. В Канзас-Сити много музеев, даже музей денег, — я усмехнулась. — Я не могу представить себе работу. Дарио слишком защищает. Даже если бы он позволил это, Армандо должен был бы быть рядом со мной.
— Конечно, в музее ты в безопасности.
Мы оба вытянули шеи назад и увидели двоих мужчин, следующих за нами. Когда наши глаза встретились, мы рассмеялись. Мы были в музее, и за нами внимательно следили два телохранителя.
Когда мы добрались до квартиры, было уже четыре. Графиня показала Мигелю спальню, а я показала Камиле одну. Ее комната находилась в другом крыле второго этажа, откуда открывался прекрасный вид на город. Во время ужина Дарио был вежлив и сдержаннее, чем обычно. И только когда мы почти закончили есть, я вспомнила, как Дарио говорил мне, что отказался жениться на Камиле. Эта мысль заставила меня рассмеяться.
Пока Дарио молчал во время еды, Данте без труда компенсировал слабину. Я уже привыкла к визитам Данте и даже наслаждалась его присутствием. Что мне нравилось в моем муже, так это то, что он был максимально прозрачен, когда дело касалось его бизнеса. Дарио рассказал мне о талантах Данте. Судя по всему, он не хуже своего брата владел ножом, а когда дело доходило до допросов, был беспощаден. Ломать кости и отрезать придатки было его специальностью. Это был еще один пример дихотомии этих людей. Глядя на мужчину напротив стола, я не увидела убийцу.