— Я так хочу тебя, — простонала она, и Тим овладел ею. Их тела немедленно пришли в движение, подчиняясь единому ритму. Все слаженнее становилась их взаимная работа, все сильнее сжимала Анджела внутри себя восставший инструмент своего господина, все дальше отодвигался реальный мир, на смену которому снова пришли мечты, которым совсем скоро суждено будет облечься в словесную форму.
Анджела ловила себя на том, что во время этого стремительного и очень страстного акта она как бы существует одновременно в двух измерениях, проще говоря, сознание ее отделяется от тела. Ей казалось, что она видит себя в объятиях Тима со стороны, словно на пленке. И хотя ее душа и сердце были все время с ним, хотя тело тесно переплелось с его, создавалось впечатление, что рассудок, совершенно не нужный сейчас Анджеле, покинул ее грешную плоть и воспарил куда-то в верхний угол кабинки. Именно оттуда ее писательское «я» внимательно наблюдало за происходящим и параллельно диктовало самому себе текст какого-то грядущего романа, где обязательно будет эротическая сцена в лифте. Только не такая, как описывается в сотнях повестушек-однодневок. Анджела превзойдет самое себя. Этот роман станет бестселлером, его переведут на все языки мира. Стивен Спилберг снимет фильм, который побьет все рекорды проката. И про Анджелу станут говорить: она написала любовь.
И Анджела закричала, больше не сдерживаясь, потому что Тим сделал это, потому что торжество плоти было полным, потому что «я», нависавшее над слившейся в экстазе парой, наконец-то улетучилось в неизвестном направлении и перестало нашептывать ей на ушко, как можно продать и растиражировать то, что произошло здесь несколько секунд назад. Потому что вместо холодного расчета в голове знаменитой и коммерчески успешной писательницы вспыхнуло разноцветное зарево, яркими звездами рассыпалось по безбрежной Вселенной, которая спустя пару минут вдруг стала сворачиваться, съеживаться и наконец сжалась до размеров невзрачного лифта.
Дернувшись, кабинка пришла в движение. Кто-то снаружи принялся что есть силы колотить в дверь.
— Что случилось? Есть там кто-нибудь? — донесся громкий мужской голос. — Мастера вызывали?
— Дверь заело, — в тон ему озабоченно ответил Тим. Правда, голос его был слегка хрипловатым, а дыхание неровным. Но, скорее всего, рабочий не разобрал таких подробностей — как-никак, между ними была толстая металлическая перегородка. — Что нам делать?
— Вы нажимали аварийную кнопку?
— Нет, что вы! — очень убедительно соврал Тим, выпрямляясь и помогая Анджеле тоже встать на ноги, потом поднял с полу ее мятую одежду.
— Нажмите «Стоп», — скомандовал мастер снаружи. — А потом — кнопку любого этажа!
Маневр удался! Лифт качнулся и плавно поплыл вниз. В то же мгновение на потолке зажглась лампа.
— Мне срочно нужно зеркало, — прошептала Анджела, пытаясь дрожащими руками расправить костюм. Тим торопливо застегивал рубашку. Несколько секунд ушло на то, чтобы привести себя в относительный порядок.
— Мы чуть было не попались. — Тим не смог сдержать усмешку. — Представь, какой бы это вызвало фурор в прессе. Ты выглядишь как настоящая, но невероятно сексуальная ведьмочка. С растрепанными рыжими волосами!
В этот момент лифт остановился. Любовники добрались до пятого этажа, где их ждала Ванесса.
— Забеги в туалет, умойся, — вполголоса посоветовал Тим. — Мне надо забрать из кабинета Ванессы свой кофр. Я позвоню, как только смогу. И, ради Бога, включи, наконец, свой телефон.
Глава 13
Дрожащими руками Анджела поправила растрепавшиеся волосы. С макияжем дело обстояло куда сложнее: косметичка осталась в сумочке, а сама сумка — в кабинете Ванессы.
Анджела извлекла из висящего на стене автомата бумажное полотенце, слегка смочила его водой из-под крана и принялась стирать размазавшуюся по щекам и подбородку помаду. Определенно, эта штука оправдывала огромные деньги, затраченные производителем на дорогостоящую рекламную кампанию. «Стойкая, несмываемая, 24 часа» и еще какие-то расхожие слоганы. Но, с другой стороны, косметическая промышленность еще не придумала помады, которая бы устояла перед поцелуями Тима.
Анджела окинула себя в зеркале критическим взглядом. Зеленые глаза сияют, на щеках нежный румянец, полные, чуть припухшие губы весьма и весьма соблазнительны. Если хороший секс так преображает женщину, нужна ли ей косметика?
Она послала своему отражению воздушный поцелуй и, обольстительно улыбнувшись, сказала: