— Хорошо-хорошо… — махнул рукой Говард. — Что вы предлагаете, Гарри?
— В первую очередь я бы осмотрел квартиру Галвы, сэр…
— Пометьте себе, Штрайтцер, — спокойно распорядился Говард, и ему было совершенно безразлично, что он ставит директора фирмы ТАНАСС в положение школьника. — Или у вас нет людей, которые могли бы открыть замок?
— Есть, сэр, — стараясь овладеть собой, ответил Штрайтцер.
— А заодно я бы приказал этой же ночью собрать всех чехословацких эмигрантов, с которыми работал Галва. Я уверен, что из них можно будет кое-что вытянуть. У меня свое мнение об этих людях, — внезапно разговорился Браудер. — Все они выставляют себя чуть ли не антикоммунистическими главарями, но до того, как коммунисты слегка не надавили на них, они плясали под их дудку…
— Обеспечьте все это, Штрайтцер! А вы, Гарри, осмотрите квартиру Галвы.
Когда Штрайтцер уже был готов встать, полковник задержал его:
— Еще минуту. Без полиции, мне кажется, нам не обойтись. Что вы можете предложить?
— Это не так просто, сэр, но попытаться можно… — Штрайтцер на мгновение задумался, но до того уже решил про себя, что именно сейчас скажет этим американцам. — Вы, конечно, знаете, что советник полиции Доннер кое в чем нам помогает, но обстановка становится все более сложной… Еще совсем недавно кому-нибудь из американского командования достаточно было поднять телефонную трубку, и полиция арестовала бы половину Мюнхена. Сегодня все обстоит немного иначе — надеюсь, вы меня понимаете. Сейчас много новых идей и новых людей… Они, безусловно, и теперь арестуют эту Карпентье, но для себя. Мы не сможем препятствовать, чтобы они не воспользовались этим случаем в своих интересах, в первую очередь в интересах разведывательной службы Федеративной Республики Германии.
Директор фирмы ТАНАСС кончил говорить и вытер вспотевший лоб. Говард сидел как каменная статуя, но Браудер не удержался:
— Вы хотите сказать, что немцы работают против нас?
А Говард спокойно заметил:
— Он хочет сказать, что немцы работают прежде всего на себя. Мы так долго их учили походить на нас, что в конце концов они этому научились.
— Несмотря на это, я попытаюсь этот вопрос еще ночью обсудить с Доннером, мистер Говард, — сказал Штрайтцер и устало прикрыл глаза. Чувствовал он себя отвратительно. Будучи на два года моложе Говарда, он по сравнению с американцем казался древним стариком. До сих пор он не хотел смириться с тем, что Галва вел двойную игру, но где-то внутри у него уже зарождалось чувство, что фирму ТАНАСС трясет до основания.
— Будьте так любезны… — проговорил полковник. В эту минуту он мог заплатить любую сумму за то, чтобы хоть одним глазом взглянуть на материалы, которые собрала боннская секретная служба о фирме ТАНАСС.
28
Советник полиции Берт Доннер с раздражением взял телефонную трубку. Иногда он охотно помогал Штрайтцеру, зная, что тем самым оказывает услуги американцам, и при этом кое-что выигрывал. Но чтобы его беспокоили по ночам — это ему показалось слишком…
Несколько минут он еще нежился в постели, но потом все же вызвал машину и поехал на службу, где один из сотрудников вручил ему заклеенный конверт от Штрайтцера.
Не раздумывая, он распорядился вызвать комиссара Вольмана и очень удивился, когда ему сказали, что комиссар в кабинете.
— Почему вы здесь, Вольман?
— Разыскиваем одну женщину, герр советник, — ответил седой комиссар.
— У меня для вас есть еще одна, — лаконично произнес советник полиции, разорвал конверт и передал Вольману лист бумаги, на котором было лишь несколько машинописных строчек без подписи.
Комиссар прочитал их и усмехнулся:
— Это не еще одна женщина, герр советник, а та самая, которую разыскиваю я. Ранее она носила фамилию Карпентье, сейчас ее фамилия Райн.
— Глядите-ка! — удивился Доннер. — Снова какая-то неразбериха, не так ли?
Вольман молча пожал плечами.
— А кто, собственно, дал вам распоряжение на розыск? — спросил Доннер.
— Ведомство по охране конституции. Герр Йохен Ноймайер находится в моем кабинете.
Доннер задумался. Эх, лучше бы было остаться в постели! Что же теперь делать? Наконец решение найдено.
— Попросите его ко мне!
Йохен Ноймайер вошел бодрый и свежий. После обмена приветствиями они сразу приступили к делу.
— Как вы узнали о Райн, герр советник?
— Я получил анонимное письмо, что в Мюнхене действует коммунистический агент, — солгал Доннер и передал Йохену Ноймайеру неподписанное письмо Штрайтцера.