— Это Браудер, — сказал он в трубку, — будьте любезны мне… Да… да, мистер… это я… Очень любопытно: эта женщина была в баре «Романо» полчаса назад… Я знаю это совершенно точно… Что вы говорите? Конечно, я был там… Нет… Да, доложу вам обо всем лично… Сейчас же еду. — Положив трубку, Браудер сказал Пауэллу: — Дружище, я бы с большой радостью поступил так же, как и вы. — И, уже уходя, меланхолично добавил: — Я так и думал, что большего тюфяка, чем Штрайтцер, не найдешь.
46
Галва был счастлив: трюк, с помощью которого он сумел предотвратить похищение инженера Машиты, стал звучным аккордом его десятилетней карьеры чехословацкого разведчика. А то, как он сумел это осуществить, сейчас ему казалось совсем простым. Как и все, что хорошо завершается.
Все продолжалось пару минут, прежде чем он сумел выйти из этого состояния и осознать, что раунд до конца не выигран. Сзади на шоссе остались Крайски с Сантанелли. На какое-то время он от них избавился, но только на какое-то… Вскоре Торанце с помощью стамбульского резидента американской секретной службы устроит ему адскую жизнь.
Устанавливая зеркало в первоначальное положение, Галва внезапно увидел в нем две далекие световые точки. А ведь несколько секунд назад в зеркале ничего не было видно. Было ясно, что движущаяся за ним машина приближается и скорость у нее километров на двадцать больше, чем у него. Какой же повод должен быть у водителя машины, чтобы ехать со скоростью сто семьдесят километров! «Что-то ты очень спешишь, дружище», — с беспокойством проворчал Галва.
«Сейчас мы проверим», — сказал он себе и, когда, спускаясь с небольшого подъема, на мгновение скрылся из поля зрения преследователей, переключил свет, резко затормозил и свернул на узкую полевую дорогу. Проехав несколько сот метров, он остановился в ложбине, поросшей кустарником. Выключив свет, стал ждать…
Через несколько минут по шоссе с резким свистом пронеслась машина Кларка. Свет ее задних фар быстро растворился вдали…
Через несколько минут Галва завел машину, включил габаритные огни и медленно тронулся по полевой дороге вперед, навстречу неизвестности.
47
Эта ночь комиссару Вольману не нравилась. И хотя он вовсе не думал, что розыск Райн будет простым делом, все же его самолюбие было задето тем, что она смогла обойти поставленную им ловушку.
Комиссар посмотрел на Майера и сказал:
— Ну что мы до сих пор знали о Райн? Только то, что она сдала свою машину в автосервис и перекрасила волосы. А что мы знаем сейчас? Что еще час назад она была в отеле «Кенигсгоф». И еще знаем, под каким именем ее следует искать. Мы заставили ее побегать, не так ли?
Инспектор Майер задумался и кивнул:
— Да, верно.
Раздался телефонный звонок.
— Слушаю… — сказал в трубку комиссар. — Да, это я… — Потом долго молчал и наконец произнес: — Прекрасно! Благодарю вас, сэр!
Положив трубку, он обратился к Майеру:
— Вот вам и представилась возможность сделать то, что вы умеете. Полчаса назад Райн видели в баре «Романо». Организуйте на нее такую охоту, как будто это сама Конопатая Ветка!
48
Райн ушла из бара «Романо» не потому, что почувствовала, какой опасности подвергается в этом заведении. Точно так же поступил бы на ее месте любой, даже поверхностно подготовленный агент. Потому что каждый, кто мог сказать, что здесь сидит подруга Петра Галвы, представлял для нее потенциальную опасность. И вполне логично, что она быстро покинула бар.
Разумеется, Райн не могла предположить, что в этот момент оказалась в таком же положении, как и Галва. Только с той разницей, что ее преследовала полиция в Мюнхене, а за Галвой гналась банда разъяренных гангстеров в Стамбуле.
Разговор с Гизелой Кремер, собственно, не так напугал ее, как рассердил. Она была зла на Галву… Он никогда не упоминал о своих любовных похождениях, но почему-то она предполагала, что у него их не было. Теперь она убедилась, что ошибалась. Пытаясь оставаться в рамках профессиональных отношений, она оправдывала то, что Галва скрыл от нее свою связь с какой-то певичкой, его безответственностью. Если бы он сказал, что у него какие-то связи с Кремер, то ей никогда не пришло бы в голову пойти в бар, где выступала эта женщина.
49
— Я всегда говорил, что лучше всего давать фору попроще, — сказал сидящий за рулем большого лимузина Кларк, выплюнул под ноги жевательную резинку и сбавил скорость.