— Но я действительно не могу сейчас взяться за этот материал!
— Почему?
— Ты отлично знаешь, что завтра я уезжаю на тактические учения на Доброводицкий полигон. Репортаж о них должен появиться в том же номере, что и материал о летчиках.
— Я об этом не знал.
— Я докладывал тебе вчера на редакционном совещании.
— Возможно, но, как видишь, обстановка изменилась. На полигон поедет кто-нибудь другой, а ты отправляйся на аэродром.
— Я хотел предложить, чтобы репортаж ко Дню авиации написала Яна Крейзлова.
— А почему Крейзлова? — раздраженно спросил Краус.
— Она сейчас выполняет задание редакции: после возвращения из Моравии пишет материал о радиолюбителях, — вступил в разговор ответственный секретарь Брандл.
— В таком случае нам мог бы помочь Черник, — внес новое предложение майор Валек.
— О нем я тоже подумал. Черник поедет вместо тебя на Шумаву, а ты занимайся летчиками.
— Как угодно…
Валек прекрасно знал, что дальше спорить с начальником бесполезно. Тот уже начал давать необходимые распоряжения. В первую очередь вызвал секретаршу и попросил разыскать Черника.
Яна Забранена раскрыла рабочую тетрадь, в которой сотрудники редакции записывали, где их можно найти или чем они конкретно заняты.
— Черник сейчас должен быть в Клубе журналистов: в десять часов там начинается пресс-конференция со строителями метро, — четко доложила секретарша.
Краус посмотрел на часы:
— Попробуй позвонить ему домой. Если он еще не ушел, пусть едет в редакцию.
— Хорошо…
Валек с Брандлом ушли, а секретарша взялась за телефон и начала разыскивать Черника.
В это время Петра не было ни дома, ни в Клубе журналистов. Удобно развалившись на диване в комнате своей подружки Тани Флорковой, он с нетерпением поглядывал на дверь в кухню, откуда должна была появиться Таня с обещанным завтраком. Уже полчаса назад, когда он обнимал хозяйку квартиры, ему стало ясно, что сегодняшняя пресс-конференция пройдет без него. Молодой журналист успокаивал себя тем, что поставленную перед ним задачу можно решить по-другому; например, съездив в управление Метростроя и побеседовав с его сотрудниками.
Такими мыслями Петр Черник только убаюкивал свою совесть. В действительности же ему до смерти не хотелось покидать приятное общество Тани. «Мы слишком долго откладывали нашу встречу, чтобы так быстро ее завершить», — говорил себе Черник, запустив пальцы в копну темных волос. В последнее время его прическа постоянно раздражала Валека: тот считал ее недопустимой даже для гражданского сотрудника армейского журнала.
«Все получилось отлично», — повторял Петр, блаженно потягиваясь на диване. Накануне у Тани выдался свободный вечер, когда ей не надо было спешить на телевидение, где она работала ассистентом режиссера передачи «Телевизионные новости». К тому же ее родители еще не вернулись из Болгарии.
Они посидели в ресторане киностудии «Баррандов» за бокалом вина, немного потанцевали, а закончили вечер на этом чудесном диване. Ничего не скажешь, Таня — фантастическая девушка, хотя бы потому, что на протяжении их четырехлетнего знакомства ни разу не сделала попытки женить его на себе. Она — полная противоположность Ярмиле, которая постоянно пристает с этими разговорами. Сколько раз он давал ей понять, что у него и в мыслях нет жениться на ней, но все напрасно. Таня же ко всему относится легко, хотя и она, конечно, была бы не против вступить с ним, как говорится, в законный брак.
А что, может, сделать ей предложение? Таня интеллигентная, милая, некапризная. Такую не часто встретишь. Петр провел рукой по небритой щеке: жаль, электробритва осталась в редакционном столе. Его мысли снова возвратились к хозяйке квартиры.
Действительно, из Тани бы вышла настоящая подруга жизни. Если бы Петр на ней женился, то тем самым снял бы камень с души моралиста Валека. Тот перестал бы переживать по поводу неустроенной личной жизни молодого сотрудника. Черник мимолетно улыбнулся своим мыслям. Нет, предлагать руку и сердце он подождет. Пока ему и так неплохо живется. Если кто-нибудь из них соскучится, достаточно снять трубку, набрать номер и договориться о встрече. Так вчера и поступила Таня…
Размышления Петра прервало появление стройной черноволосой девушки с выразительными голубыми глазами. Она внесла поднос, на котором были расставлены тарелки с яичницей и поджаренным хлебом и чашечки с черным кофе.