На следующий день он понял, что ошибся.
Путешественники выехали ранним утром, стараясь наверстать упущенное время. Ехали быстро, лишь раз остановившись отдохнуть. И всю дорогу перед глазами мужчин была прямая спина альвийка. Капюшон, полностью скрывающий лицо. Тягучее, словно смола, молчание. Казалось, с ними едет тень.
— Огнеяра, как ты? — Лан не выдержал первым.
И в ответ безликое:
— Всё хорошо, брат.
Видунья оживилась лишь раз, ближе к вечеру. Махнула рукой по правую сторону от дороги:
— Там большая деревня. Значит, есть корчма.
— Это Корфёз. Поехали туда: нам пора отдохнуть, — согласился тарс.
Огнеяра не ошиблась: корчма имелась. Больше похожая на обычный дом, но можно было снять отдельные покои и купить горячую еду.
Когда девушка, молча поев, вышла во двор, Лан глянул на Радомира:
— И часто с ней такое бывает?
— Не очень, — ответил тот и вышел следом за видуньей.
Володарович не нашёл её ни во дворе, ни на конюшне. Хозяйский мальчишка кивнул на ворота:
— Госпожа пошла к кузнецу.
Радомир действительно встретил девушку в кузнице. Огнеяра, словно завороженная, наблюдала за работой мастера. Высокий мускулистый гетаец увлечённо работал молотом, только искры летели во все стороны. Волхв прислонился к столбу в шаге от видуньи:
— Огня, что стряслось?
Альвийка чуть повернула голову, не отрывая глаз от раскалённого докрасна металла:
— Посмотри, это харалугская сталь!
— Я знаю, — сказал тарс, но не дал отвлечь себя. — Огня, ты что-то чувствуешь?.. Не хочешь нас пугать?
Кузнец на мгновение поднял глаза, понял, кто стоит в дверях, и кивнул, приветствуя сотоварища по школе. Володарович кивнул в ответ, дав понять, что предстоит разговор. Снова посмотрел на девушку и встретил спокойный… чересчур спокойный взгляд зелёных глаз.
— Не бойся, Радомир. Если я что-то «увижу», то обязательно предупрежу тебя и Лана.
Этот тон живо напомнил ему их прошлогоднее путешествие в Маг’яр, когда они вынуждены были изображать вежливое перемирие, но при каждом удобном случае строили козни друг другу. Мужчина склонил голову набок и пристально разглядывал альвийку, ровно до следующих слов.
— Ступай в корчму.
— Ты приказываешь мне? — не поверил он, делая шаг вперёд. — Прогоняешь как пса?
Огнеяра смерила волхва равнодушным взглядом:
— Нет, всего лишь успокоила твою совесть насчёт глупой девицы, навязавшейся на голову… Я могу побыть одна?
И не дожидаясь ответа, подошла к кузнецу.
Радомир молча ждал, пока видунья беседовала с мастером, обсуждая его работу. Ждал, пока наточат её меч. Ждал, когда кузнец, проникшись симпатией к гостье, подарит ей железный браслет такой тонкой работы, что не посрамил бы и княжеское запястье. По ощущениям Володаровича, они проторчали в кузнице больше часа. Поэтому, когда девушка, наконец, вышла на улицу, он только что ядом не плевался от злости. Больно схватив Огнеяру за руку, тарс прошипел:
— Какого лешего с тобой творится?!
— Радомир, всё в порядке.
— Всё в г. вне, а не в порядке! Если я или Лан обидели тебя, то так и скажи!.. Я не припоминаю ничего такого, но мало ли что.
— Нет.
— Что «нет»?
— Не обидели, — спокойно пояснила девушка, отводя взгляд.
— Слушай, а может у тебя… кхм-м… краски женские? — догадался тарс и тут же расслабленно выдохнул: данный факт всё объяснял.
Огнеяра вырвала руку и устремилась вперёд, мужчина не отставал:
— Хочешь, мы задержимся здесь до завтра?
Она резко остановилась, а он, задумавшись, пролетел пару шагов вперёд.
— Огня?..
— Не смей со мной говорить на эту тему! Это личное. А ты мне чужой!
Радомир не выдержал:
— Это я чужой?! … Ты едешь со мной! Под моим началом! Если придётся, я тебя буду защищать ценой своей жизни!..
Как же он ненавидел эту полуулыбку краешком губ!
— Интересно, кого ты боишься больше: моего деда или моего отца?
— Дура!
— О-о-о, давненько я не слышала твоё любимое словечко! — усмехнулась девушка и вошла в корчму.
…
Несколько дней спустя, Закульта
Закульта считалась вторым по величине гетайским городом. Именно она раньше была столицей княжества. После бесславной войны, в которой Гетая потерпела поражение, город частично разрушили, и новый князь перенёс столицу в Инасию. Позже Закульта отстроилась. От старого города остались только руины дворца, заросшие травой и кустами и облюбованные местными бродягами.