— Из-за того, что мы не сказали о магии?
— Это всего лишь убедило меня в том, что нельзя никому верить… особенно мужчинам.
— Почему «особенно мужчинам»?
Володарович видел, что девушке тяжело говорить об этом. Её давило вбитое с детства правило: мужчина — главный, и всё, что он делает, — закон. Наверное, Хадиль решилась потому, что рядом сидел не гетаец, а тарс, к тому же колдун. А может, помогло то, что именно Радомир выхаживал девушку в горах, и она помнила это. Хадиль искоса глянула на него.
— Чтобы получить желаемое, мужчина соврёт не задумываясь.
— Ты боишься, что Озгюр тебя обманет?
— Я не думала об этом, — покачала головой девушка. — Я вообще не собиралась больше выходить замуж.
— Почему? Ты ещё молодая… — колдун нахмурился и сказал: — Тебе просто нужен нормальный мужик, который будет любить и защищать. Дитя тебе сделает.
— У меня не будет мужа и не будет детей.
— Ты эти мысли брось! — велел Володарович.
Хадиль вздрогнула от его рыка и сжалась в комочек. Волхв отрывисто выдохнул:
— Если тебе Озгюр не нравится, значит правильно, что отказала. Ты можешь выбрать мужа по душе.
— Да кому я нужна, без роду и без племени?! Ни гроша за душой! Озгюр не знает, кто я!.. Думает, что я, как и вы, богатая знатница, подружка Огнеяры! — гетайка взмахнула руками. — Вот скажут ему, что я дочка простого охотника — и всё!
— Что ж ты не сказала? — перебил её колдун. — Чего промолчала?.. Значит, для тебя важно, что Озгюр о тебе подумает?
Хадиль блестящими от слёз глазами посмотрела на мужчину:
— Да как же ты не поймёшь? Мне даже думать о таком нельзя, — она подавилась словами. Потом тихо сказала: — Не могу я… И сама согрешу, и его к греху подтолкну.
— Ты меня совсем запутала, — Радомир улыбнулся.
Наверное, именно его улыбка, добрая, чуть виноватая, помогла Хадиль решиться на признание:
— Я вас обманула, Радим… У меня есть муж.
Володарович тоже не стал лукавить:
— Мы знаем.
— Как?
— Видишь ли, у Огнеяры есть… дар. Она видящая. Она видит мысли любого человека. Его мечты, желания… воспоминания.
— О, великая богиня!.. — гетайка захлебнулась жалобным криком.
А Радомир обнял её за вздрагивающие плечики и продолжал:
— Это Огнеяра услышала тебя в горах в ту ночь, а потом мы с Ланом отправились на поиски.
— Вы знаете, что со мной сделали, — это был не вопрос.
— Да.
— Какой стыд!
— Стыдно должно быть не тебе! — мужчина встряхнул Хадиль.
Девушка зло засмеялась:
— И ты ещё спрашиваешь, почему я отказала Озгюру?! Зачем ему такая?
— Какая «такая»?
Хадиль выдохнула и отвернулась.
— …Я не хотела замуж, но меня никто не спрашивал. Родичи, у которых я жила после смерти отца, отдали меня первому, кто предложил… Радовались, что так быстро избавились от лишнего рта. Мой жених… — девушка не могла заставить себя произнести ненавистное имя. — Он был молчаливым и нелюдимым. Жил один на окраине деревни. Особой ласки я от него никогда не видела, но он и не обижал меня. Одежду новую купил, еду приносил. Первое время мне казалось, что боги смилостивились надо мной, и я нашла свой дом. Я старалась угодить мужу. Следила за порядком, готовила любимые кушанья… Где-то через год из города приехал его старший брат. Я была учтива, как и положено хорошей жене… Пока однажды ночью он не пришёл в нашу спальню. Муж держал мои руки, а его брат… Ты знаешь, что полагается жене за измену?
Радомир кивнул.
— Изменницу сбрасывают с высокой скалы, связав перед этим руки.
— Да. Они все разбиваются о камни. А тех, кто выжил, добивают дикие звери, — Хадиль смахнула слёзы. — Муж пригрозил, что если открою рот, они всем скажут, что я соблазнила деверя. Сначала я испугалась, а потом была согласна даже на такую смерть. Но меня никуда не выпускали, всё время держали взаперти. Мало того, кто-то из братьев постоянно был рядом… И мы жили втроём… Я говорила с мужем, говорила, что так нельзя! Это ведь грех! Но им нравилось… Когда я попыталась убежать, меня избили в первый раз, и я потеряла дитя… Они специально били в живот…
Володарович закрыл ей рот ладонью:
— Хадиль, о том, что с тобой случилось, никто не знает. И не узнает… И замуж ты можешь выходить, когда пожелаешь, не боясь греха, — в ответ на её недоверчивый взгляд пояснил. — Ты вдова, Хадиль. Я тебе говорю! А Лан подтвердит.
Девушка поняла, на что он намекает.
— О, богиня! О, богиня! — повторяла она, не сводя с Радомира распахнутых глаз.
Мужчина кивнул, подтверждая её догадку. И Хадиль расплакалась — громко, взахлёб, как плачет ребёнок. Володарович тяжело вздохнул, но не стал утешать: понимал, что ей сейчас это необходимо. Девушка вдруг крепко обняла его: