— Спасибо!
— Не за что.
Она отрицательно покачала головой и повторила:
— Спасибо! За то, что заступился, за то, что отомстил за меня. Я ведь жить не хотела, не могла на себя в зеркало смотреть: мне казалось, что я вся грязная от их рук… Я жила только одной мыслью: как заработать денег, нанять убийц и… Они мучились перед смертью?
Володарович удивлённо глянул на перекошенное от ненависти лицо Хадиль и тихо сказал:
— В доме случился пожар. Дверь заклинило, а окна были забиты наглухо. Никто не смог выбраться.
Когда ис-Короуш, не вытерпев, вышел на улицу, то изумлённо уставился на подругу, кинувшуюся ему на шею.
— Спасибо, Лан!
— Не знаю за что, но пожалуйста! — миконец бережно обнял девушку.
Радомир с улыбкой посмотрел на них и велел Хадиль:
— Иди-ка ты спать. Утро вечера мудренее.
Когда девушка ушла, мужчина повернулся к приятелю.
— А мы навестим торгаша. Человек он и правда неплохой, жалко будет, если по глупости и спешке у них с Хадиль ничего не выйдет.
— С чего ты взял, что у них может что-то выйти?
Володарович насмешливо глянул на Лана.
— Ты видел, как Озгюр на неё смотрит? Так не смотрят на обычных баб. И Хадиль, что бы тут ни говорила… Она ждёт, когда купец придёт, и любит слушать, когда он говорит. Просто дура набитая: решила, что после тех изуверов на неё никто не взглянет.
— Как думаешь, если Озгюр узнает… Не передумает жениться?
— А зачем ему знать, Лан?.. Пусть будут счастливы! Хорошие, вроде, люди. Так ты идёшь?
— Иду, конечно, — миконец распустил рыжую косу, заплетенную по случаю визита в княжеский дворец, и с наслаждением потряс волосами. Потом взглянул на друга, вышагивающего рядом: — Я тебе поражаюсь, Рад. Ты так легко просчитываешь чувства других, помогаешь найти решения, а свои отношения выстроить не можешь. Видел бы ты себя сегодня! Себя и Огню! Да даже я поверил, что вы пара!..
— Лан, заткнись! — посоветовали ему.
…
Озгюр был у себя в лавке, когда дверь тихо скрипнула, оповещая об очередном покупателе. Мужчина поднял голову и замер, широкая улыбка медленно сползла с губ:
— Хадиль?
Девушка поклонилась:
— Добрый день, уважаемый анак Дайли! — и протянула ему золотой браслет. — Я не могу принять ваш подарок. Прошу: заберите его!
— Ты уже приняла, — напомнил мужчина, — браслет твой.
— Я сразу же сняла его, как только мы вернулись с базара.
— Жаль! Я думал, он тебе понравился.
Хадиль сглотнула.
— Браслет очень красивый! Но я не могу…
Купец смотрел на девушку и вспоминал вчерашний разговор с Радомиром.
— …Озгюр, не дави на неё. Сделаешь только хуже!
— Я не давлю.
— Вы знакомы всего седмицу — а ты её уже замуж позвал. Это по-твоему «не давлю»?
— А что мне делать, если вы собрались уезжать? Ехать за вами?
Радомир присел напротив:
— Послушай, друг мой, я уверен, что Хадиль не так равнодушна к тебе, как говорит. Только она пока сама этого не понимает. Наберись терпения.
Гетаец посмотрел на Володаровича.
— Что случилось с Хадиль? Откуда этот страх?
— Не могу сказать: не моя тайна… — Радомир помолчал немного. — Да и нечего там вспоминать, Озгюр. Ничего хорошего!
На щеках купца заходили желваки.
— Ты считаешь, я не должен знать?
Володарович упреждающе поднял руку:
— Я считаю, что не надо Хадиль напоминать о том ужасе, который она пережила. Я считаю, что лучше видеть её улыбки и слышать её смех, чем утешать после ночных кошмаров. Я считаю, что для всех станет лучше, если она забудет прежнюю жизнь!
— Но!..
— Мы с Ланом отомстили тем, кто обидел её. Их души в Пекле и, надеюсь, останутся там навсегда. А ты сейчас можешь помочь этой девочке стать счастливой. Показать, что её любят и ценят!
— А я? Я ведь тоже нуждаюсь в любви и женской ласке.
— Ты разберись вначале: тебе женская ласка нужна или любовь Хадиль, — осёк приятеля Володарович. — За Хадиль придётся побороться, Озгюр.
Мужчина посмотрел на напряжённую девушку и забрал браслет.
— Давай сделаем так: я положу его в эту шкатулку, и мы подождём более подходящего момента для подарка.