Княжич, потеряв терпение, хотел схватить непокорную красавицу, но альвийка была готова к подобному. Быстрым движением она отскочила, набрасывая петлю из платка на шею мужчины. Хайдар застыл, чувствуя лёгкую боль. Избавиться от удавки не составляло большого труда, но могла пострадать девушка, а он этого не хотел.
Огнеяра была злая: мало того, что их похитили из собственного дома, так ещё и открылась её истинная сущность. А это грозило большими неприятностями. Видунья, не сводя глаз с удивительно спокойного в такой ситуации гетайца, обратилась к подруге:
— Хадиль, мы уходим, а княжич нас проводит!
Хайдара учили лучшие воины Гетаи. Его вальяжность и ленца были напускными и служили частью созданного образа… И об этом княжич не думал. Огнеяра сдавленно охнула, когда её запястье было вывернуто за спину, а сама девушка оказалась прижатой к мужской груди:
— Конечно, провожу. В свои покои…
В тот же миг оглушительный грохот сотряс дворец. Возмущённо взвыли магические маяки. Хайдар напряжённо замер, когда двери в галерею задрожали. Огромные, из окованного железом дерева, они опасно заскрипели, но выдержали первый удар. После второго — двери с грохотом рухнули на пол. Взметнулся столб пыли и побелки. Жалобно зазвенело бьющееся стекло. Сквозь белую пелену, неторопливо оседающую на пол, всё отчётливее проступала чья-то фигура.
— Радомир! — Огнеяра сразу узнала мужчину.
И тут же осеклась, увидев почерневшее от бешенства лицо Володаровича. Синие глаза скользнули по руке Хайдара на шее девушки, по выгнутой от боли спине. Огнеяра увидела, как глаза колдуна затягиваются поволокой: Радомир плёл проклятие. Видунья отчётливо ощущала, как стремительно холодеет вокруг, затягивается тьмой. Неконтролируемый ужас прокрался в её душу. Альвийка осознавала исходящую от колдуна смертельную угрозу и понимала, кому грозит гибель. Воспользовавшись моментом, она вырвалась из рук Хайдара:
— Радим, он ничего мне не сделал!
Княжич удивлённо моргнул, не веря собственным ушам: девушка его защищала?
— Отойди! — ледяной хрип, мало похожий на голос живого человека.
Огнеяра дрогнула, но заслонила Хайдара собой и взмолилась:
— Радимушка, он — единственный наследник Ильяса…
— Отойди от него, я сказал!!! — от рыка колдуна дрогнул даже гетаец, начиная понимать, что неспроста пленница бросилась на его защиту.
Но гонор никуда не делся.
— Как ты смеешь врываться в княжеский дворец?!
— А ты в мой дом по-людски пришёл?! … Или как вор ночной прокрался, пока хозяев нет?!
Хайдар зло прищурился.
— Склонись перед господином своим, презренный!..
И тут же заткнулся, падая на пол, чтобы не попасть под летящий сгусток пламени.
— Какой ты мне господин, хряк блудливый?!
— Что ты можешь без магии своей? — Хайдар уже сидел на корточках, готовый в любой момент броситься на недруга.
— А что ты можешь без своего княжеского титула?..
Альвийка, считай, не дышала, наблюдая за мужчинами. Но тут Хадиль схватила её за руку и вытащила из полуразрушенной галереи.
— Идём, Огня!
— Но…
— Без тебя разберутся!
И они побежали, путаясь в незнакомых коридорах. Альвийка видела неподвижные тела стражников вдоль стен и захлёбывалась беззвучным криком, понимая, под чьё проклятие они попали. Наконец девушки оказались на улице. А у ворот столкнулись с кавалькадой во главе с князем Ильясом. Князь помрачнел, заметив мёртвых стражников, и бросился на поиски сына, Умут последовала за ним. А Лан и Озгюр подскочили к девушкам.
- Вы целы?.. Вас не обидели?
- Всё обошлось, — Хадиль продолжала гладить Огнеяру по спине, лишь шепнула на немой вопрос миконца: — Её Радомир напугал. Да он, если честно, нас там всех напугал.
Ис-Короуш понимающе кивнул, у самого перед глазами стояло перекошенное от ярости лицо Володаровича, когда сказали про похищение. А Хадиль продолжила:
— А когда Огня Хайдара защищать стала…
— Что?! … ЧТО ты сделала?! — Лан оторопело уставился на альвийку. — Радомир тебя спас от этого похотливого козла, а ты грудью на его защиту стала?! Ты с ума сошла?! Или жить надоело?!
— Ты не хуже меня знаешь, что было бы с Радимом за убийство княжича, — поморщилась видунья. — А так ещё есть шанс выбраться живыми!
…
Гетайский князь с любопытством поглядывал на разукрашенную физиономию сына. Уже наливался синяк под глазом. Из подозрительно искривленного носа то и дела капала кровь на порванную рубаху. Ильяс со вздохом повернулся к Володаровичу, который сосредоточенно мыл руки в фонтанчике для питья.