Тарс растерянно моргнул:
— В Седой горе?.. На свадьбе Честимира и Яронеги?.. Ты был там?!
— Конечно!
Первая мысль, пришедшая в голову, что Дакарей не обычный знатник, раз его пригласили на княжескую свадьбу. А вторая — ещё интереснее! Радомир понял, что Огнеяра и на этот раз оказалась права, предположив, что все дары Колоксая связаны. И связаны они человеком, стоящим перед ним!
— Это ты украл меч Перуна!
— Не я, — усмехнулся мужчина. — Но я подсказал, как это можно сделать.
— Кому?
— Не знаю. Я не встречался с ним лично, просто передал указания.
Володарович прищурился: темнит тикариец.
— А золотая чаша?.. Вот только не лги, что ты тут ни при чём! — и он кивнул на безмолвного стража у двери.
Дакарей хмыкнул.
— Чаши у меня тоже нет… Из-за вас, кстати.
Володарович отвернулся к маленькому оконцу.
— Ты собираешь дары Колоксая… Но зачем?
Тикариец перестал смеяться и прищурился.
— А ты не понял?.. Хотя мне говорили, что история магии была твоим нелюбимым предметом в школе Триглава, — мужчина направился к выходу. — Мне пора, девочка там совсем одна.
— Не называй её девочкой! — вспылил Володарович. — Огнеяра старше тебя!
— Если считать годы, то да. Но если перекинуть альвийский возраст на наш, то Нимфириель ещё дитя горькое, — Дакарей опять изобразил милую улыбку. — Ну, не скучай!
Глава 15
Со стороны казалось, что обедают старые приятели. Дакарей был весьма любезен и галантен, ухаживал за гостьей и развлекал разговорами. А Огнеяре было ради кого терпеть и притворяться. Элементарная логика подсказывала, что лезть на рожон сейчас нельзя. Оказаться, как Радомир, в темнице видунья успеет всегда. А вот оставаясь на мнимой свободе можно попытаться что-то предпринять. Хотя бы разобраться, где они находятся и что задумал Дакарей. То, что всё не так просто, альвийка поняла уже в конце обеда, когда на балкон вышел мужчина в длинной хламиде, которые носили жители пустыни. Он что-то прошептал хозяину дома и отступил назад, выпрямляясь. Девушка побледнела, не в силах поверить глазам:
— Чародей?
Те же прожигающие насквозь чёрные глаза, то же худое, желтоватое лицо. И если бы не светлая одежда, видунья решила бы, что перед ней призрак колдуна, убитого два года назад в Долине туманов.
Дакарей засмеялся:
— Нет, Огнеяра, это не Оклар. Это его брат Табит, — и тут же добавил. — Кстати, огонёк, поостерегись! Табит тебя ненавидит. Ты же его любимого братца прикончила. Да ещё как: отрезала голову его же кинжалом.
Альвийка перехватила холодный взгляд близнеца и прищурилась:
— Убила чародея — убью и его, если понадобится.
Никакой реакции на смуглом лице. А со стороны раздались скупые аплодисменты:
— А ты, оказывается, кровожадная, моя прелесть?!
Девушка проследила за Табитом, скрывшемся в доме, и повернулась к Дакарею:
— Не называй меня так.
— Как?
— Я не твой огонёк и не твоя прелесть.
Мужчина отпил вина:
— Ты же понимаешь: одно моё слово насчёт пленника, и ты сделаешь всё, что я пожелаю.
Огнеяра прикусила язык, понимая, что речь сейчас идёт не о рукописи. Дакарей не Хайдар. Гетайский княжич при всей своей нахрапистой, любвеобильной натуре действовал напрямую, опираясь на собственную силу. Человек, сидящий напротив, предпочитал действовать тайком, украдкой и, скорее всего, чужими руками, вынуждая жертву саму приходить к нему. Он, как паук, плёл свою невидимую паутину. И горе угодившим в неё!
— Ты очень самоуверен, Дакарей!
— Угу, а ещё злопамятный и мстительный, — мужчина откинулся в кресле, откровенно разглядывая девушку.
— Мы не друзья. И я не хочу делать вид, что между нами приятельские отношения, — пояснила видунья свою недавнюю просьбу. — Ты знаешь, кто я, и должен понимать, что ложь претит моей натуре.
— Какая очаровательная наивность!.. Именно поэтому альвы скоро вымрут, — вздохнул Дакарей, и грусть в его голосе была самая настоящая. — Прелесть моя, пока ты делаешь, что мне надо, всё будет хорошо. Кстати, насчёт того, о чём ты подумала, я был бы не против, но заставлять не буду, не бойся.
Девушка прищурилась. Даже без дара она понимала, что дело не в благородстве мужчины. Альвийки, пережившие физическое насилие, очень часто теряли разум. А Дакарей чётко показал, что заинтересован в способностях видуньи. Огнеяра едва заметно кивнула и сменила тему:
— Мы в Тикариисе?
— Да. А ты сомневалась?
— Но ведь ворожба здесь под запретом?!