— Спроси… Спроси… Спроси… — гуляло над озерами эхо. — Отмсти… Отмсти… Отмсти…
— За кого?
— Воин… Воин… Воин… — множилось над берегами, над зарослями осоки.
После того как вдалеке провыл волк, эхо смолкло. Глеб отпустил рукоять меча, опять сел на помост. Задумался. Не нравилось ему явление этого старца — явно колдуна. Не нравились, пугали слова его. Говорил старец, да недосказывал. Загадки загадывал. Одно только было ясно Глебу: что-то случилось с отцом. И, кажется, виноваты были Мстислав, Свято-полк, Корнил…
Глеб ступил в челн, оттолкнулся шестом от помоста…
Когда Глеб причалил к берегу, уже чуть приметно алел восток.
В доме Аскольда, большом и добротном, за широким дубовым столом собрались сыновья: Фома, Кирилл, Андрей, Игорь, Афанасий, Борис, Никифор и Памфил. На столе были хлеб и вино. Хлеба — малая краюха. Рады были, что и та есть, — по христиански помянуть убиенных. Голод. Многим в селениях подвело животы, многие попухли… Братья намели по сусекам две горсти зерна, смололи; испекли хлебец. Дали детям по кусочку, дали женам. Сидели за столом, отщипывали по крошке, запивали вином. Говорили по очереди.
Фома говорил первым, по старшинству:
— Всех опросили. Никто ничего не видел. Даже те, кто были в поле! Даже те, что были дома и смотрели в окно!.. За ним Кирилл отщипнул крошку:
— Мстислав говорит, видел следы, ведущие к лесу.
— Где те следы? — спросили младшие братья.
— Дружина затоптала, — ответил Кирилл. — Бросились убийцу ловить. Думали взять по свежему следу… Не взяли! А след затоптали…
Фома повернулся к Кириллу:
— Что еще князь говорит?
— Не очень-то верю я князю! — злобно сверкнул глазами Кирилл. — Думаю, видел он убийцу. Думаю, покрывает его.
— Почему так думаешь? — вскинул голову младший брат — Памфил.
Кирилл не ответил, сделал глоток вина, поморщился, вытер губы рукавом.
— Почему? — спросил Фома.
— Потому что улыбка Мстислава мне не нравится. И глаза Святополка. И не нравится, как у Корнила руки дрожали. Знают эти трое больше, чем говорят…
— А что говорят?
— Говорят, отец наш сам виноват — не платил князю оброк. Говорят, коли платил бы, — защитил бы его князь от разбойников, татей. А Аскольд не платил. И вот… лишился жизни.
— Да. Князь — защита. Это правда, — кивнул Фома. — С князем следует ладить.
— Может, половцы? — спросили Афанасий и Борис. Кирилл покачал головой:
— Половцы давно не приходят. Они знают: у нас голод, у нас нечего взять. Ханы приходят в урожайные годы.
— Это кто-то из своих! — сказал уверенно Андрей и отщипнул от хлеба.
— Кто? — сжал кулаки Памфил. — А если сам князь подослал убийцу? — предположил Андрей.
— Ты с ума сошел! — повысил голос Фома. — С князем следует ладить… Как ты мог подумать такое?
Памфил схватил Андрея за руку:
— Почему думаешь на Мстислава?
— Хочет нас запугать. И других из Сельца. Да и не только из Сельца…
— Объясни! Не понимаем… — сказали Афанасий, Борис и Никифор.
— Очень просто, — Андрей поглядел на Фому. — Князь ясно дает понять: не будете исправно платить — все смерть примете…
— И улыбается при этом, — добавил Кирилл. — Нехорошо улыбается…
Младшие братья кивнули:
— Князь Владимир нам был по душе. Справедливый.
— Может, Мстислав и убил? — понизил голос Памфил.
Фома вздрогнул:
— Придет же такое в голову!.. Зачем ему убивать своих подданных?..
— Говорит же Андрей, — Памфил кивнул на брата. — Для острастки…
Фома не хотел с этим соглашаться:
— Не может такого быть! Нашего отца очень уважали… К тому же, подумайте, братья, — если б убил Мстислав или его люди, что нам тогда делать? Против князя идти? А как дома наши, как жены и дети? Мы же не одни! Мы же не в лесу живем, как Глеб-Андрей нахмурился:
— Ты хочешь сказать, брат, что не пошел бы против Мстислава, если бы… — А ты пошел бы? — пристально посмотрел ему в глаза Фома. — Бросил бы своих малых детей, чтоб дружинники их утопили, как щенят?
Андрей отвел глаза:
— Разве я сказал, что князь убил? Это вот он, Памфил, сказал.
Фома посмотрел на младшего брата:
— Памфил, твоя молодая жена… Скольких детей тебе уже родила?
— Четверых, — Памфил спрятал глаза, потянулся за крошечкой хлеба, оброненной на столе. — Но двое умерли…
— Ты хочешь, чтоб умерли и остальные? Памфил посмотрел на старшего брата с досадой: