И тогда со стен на войско обрушилась туча стрел.
Крестоносцы вынуждены были отойти на безопасное расстояние. Они окружили город. Каждый из военачальников облюбовал себе ворота и расположил у этих ворот свои полки. Кроме этого, латиняне оседлали дороги. Теперь без их ведома ни один человек не имел возможности проникнуть в город и выйти из города. Началась осада.
Много дней железное кольцо латинян мертвой хваткой держало город. Рыцари грабили округу. Готфрид искал в стенах Иерусалима слабые места. И не находил. Город, знавший о приближении крестоносцев, успел хорошо подготовиться к обороне и к длительной осаде.
Герцоги и графы пребывали в растерянности. У них было явно недостаточно сил, чтобы раз за разом в течение недель и месяцев штурмовать город. Они должны были обойтись одним отчаянным штурмом. Однако ни один из военачальников не мог придумать, как подняться на стены без лестниц и осадных башен, как забросать стражу камнями без катапульт. Ничего этого у крестоносцев не было. Все их оружие можно было унести в руках.
Как разбить крепкие ворота и стены?
Нужен был лес. Латиняне с тоской оглядывали пустынные холмы и скалы, что окружали город. Те чахлые кривые кустики, какие росли на холмах, при всем желании нельзя было назвать лесом. Эти деревца и кустарники годились разве что на топливо.
Через перебежчиков Готфрид пытался тайно сноситься со стражей и подкупить кого-нибудь в Иерусалиме. Но и подкуп не удался.
Осада города грозила затянуться.
… Однажды к Готфриду в сопровождении латинской стражи явились какие-то люди. По виду это были купцы, но явно не из здешних мест.
Герцог вопросительно посмотрел на стражу. Один из рыцарей выступил вперед:
— Ваша светлость! Вот люди, которые помогут нам.
— Кто они? — Готфрид посмотрел на них с интересом.
Незнакомцы ответили сами:
— Мы купцы из славных городов Генуи и Венеции. Наши корабли стоят у берега.
— До берега далеко, — молвил герцог. — Что нужно вам — здесь?
Купцов было четверо. Они сказали:
— Мы можем помочь.
Готфрид воскликнул насмешливо:
— Чем могут помочь мне четыре купца, чьи корабли так далеко?
Купцы многозначительно переглянулись между собой. Старший из них, которого остальные называли Марко и к которому относились с заметным почтением, сказал:
— Нам бы хотелось спросить его светлость: как он поступит, если мы ему поможем?
Герцог ответил:
— Он будет вам благодарен.
— А не дарует ли нам герцог привилегии, когда захватит с нашей помощью город? — спросил Марко. — Ведь мы рискуем сейчас своими кораблями. Да и не только кораблями…
— Хорошо! — согласился Готфрид, уже раздражаясь. — Я дарую вам привилегии, если вы, действительно, поможете мне. Но не тяните же!..
Марко с удовольствием потер руки:
— Еще один вопрос, государь, и тогда приступим к делу. Скажите, видите ли вы, ваша светлость, разницу между купцом и торговцем?
Герцог разозлился:
— Ах, господа! Мне недосуг разгадывать загадки. Пойдите прочь!..
Но купцы и не думали уходить. Уважаемый Марко подошел поближе к Готфриду:
— Я быстро объясню вам эту разницу, государь! И вы сами согласитесь, как все просто. Торговец торгует тем, что имеет спрос сегодня, а купец умеет предвидеть — что понадобится завтра…
— Это разумные речи опытного человека, — согласился герцог. — Но не пойму, к чему они сейчас.
Марко показал рукой на стены Иерусалима:
— Мы давно знаем этот город. Много лет мы торгуем с ним. И мы знаем, что он неприступен… для такого войска, как ваше, государь.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Голыми руками его не взять, — пояснил Марко. — А мы — четверо хороших купцов — давно предвидели, что вы будете его осаждать.
— И что? — подгонял герцог.
— Мы готовы продать вам лес. Очень хороший качественный лес! Есть и кедр, и дуб, и ясень…
— Вы, и правда, хорошие купцы, — не мог скрыть радости Готфрид.
— Восемь кораблей, груженые лесом, стоят у берега, — с гордостью заключил Марко.
Готфрид был очень доволен, он понял, что скоро войдет в Иерусалим.
— Прекрасно! — воскликнул герцог. — Приступайте к разгрузке. Я отправлю к морю несколько тысяч рыцарей. И они найдут способ доставить лес.
Марко кивнул, поклонился и сказал:
— Но мы еще не договорились о цене. — Как! — изумился герцог. — Вы разве не дарите лес? Вы разве не жертвуете его для общего дела? И это после того, как я обещал вам привилегии?.. Вы поступаете не по-христиански, господа!..