— Что это? — спросил Никита.
— Может, Милия нашли? — неуверенно предположил Роман.
А Щербина нервно сжимал рукоять меча:
— Или попали в передрягу Филипп и Лука… Больше ни слова не говоря, сгрудились побратимы у двери, долго смотрели в темноту.
Наконец крик послышался ближе. А другой крик донесся от кострища.
— Это наши, — сказал Щербина и крикнул: — Что?.. Скоро братья — Филипп и Лука — вошли в избушку. Бледные, взъерошенные. В глазах застыл страх. Они говорили возбужденно, перебивая друг друга.
— Он убил их! — Филипп махнул рукой на дверь: А Лука сел на пол у порога:
— Я нашел Каплуна. Я с трудом узнал его… У него нет полголовы.
Роман кивнул с пониманием:
— Это секира! Я знаю, у него очень острая секира. Старая. Сейчас таких не делают…
Филипп сказал:
— Милия и Федота я нашел в орешнике…
— Ну же! Говори!.. — торопили побратимы. Глаза Филиппа были стеклянные от страха:
— У Федота перебита спина. А у Милия… нет лица.
— Как это нет лица? — не понял Щербина.
— Обезображено все. Обгрызены губы, нос, брови, — срывающимся голосом пояснил Филипп.
— Зверь! — обронил кто-то.
— Лисицы, — сказал Щербина.
Роман, почесывая в затылке, предположил:
— Значит, Глебу было известно, что Милий старуху добил. Помните? Милий ударил ее в затылок. Она еще дернулась после этого и затихла…
— Что с убитыми делать? — спросили Филипп и Лука.
— Надо закопать! — с сумрачным видом сказал Щербина. — Не то зверье устроит себе пир.
Филипп и Лука пошли закапывать побратимов. А Роман внимательно посмотрел на Щербину:
— Пир, говоришь?..
— Трупы — пир для зверья, — пояснил Щербина.
— Я не об этом! — скривился Роман. — Помнишь, в церкви сегодня ты говорил, что Милий готовит нам пированье… — Да, говорил, — кивнул Щербина. — Что из того?
Роман задумался.
Все молча глядели на него.
— Ну, что? Что?.. — торопил Щербина.
— Глеб, думаю, мог это слышать. Ведь он стоял недалеко. В храме было тихо, только грек бубнил свое с амвона…
— Какая ж тут связь? — пожал плечами Щербина.
— А такая! — перешел на шепот Роман. — Если Глеб про пир услышал, должен был догадаться, что все мы явимся сюда. И если он решился мстить, то должен быть где-то поблизости…
— Нет, брат! — засмеялся Щербина. — Кабы Глеб был здесь, то уже бы объявился. Да и не сладить ему со всеми.
— Он очень быстро скакал! — подал неуверенный голос Никита. — Наверное, убежал далеко.
— А ты откуда знаешь? — спросил Щербина.
— Я в воротах стоял. Пытался его остановить. Но он скакал так быстро…
Роман все раздумывал. Он поднялся со скамейки и в волнении прошелся по избушке. Все смотрели на него, ждали, что он скажет.
Роман остановился в углу:
— Чую, он где-то здесь.
— Где здесь? — побелел Никита.
— Где-то здесь, — неопределенно повел рукой Роман. — Может, в кустах прячется, может, притаился за дверью… А может…
И Роман поднял глаза к потолку.
Глава 5
Роман поднял глаза к потолку и застыл в немом изумлении. Все побратимы проследили его взгляд и вдруг увидели, как через щель в потолке молнией сверкнула-ударила секира. Острым краем она глубоко вошла в лоб Роману.
Несколько мгновений побратимы, разинув рты, смотрели на Романа, который все еще стоял.
Секира беззвучно ушла вверх, а из раны во лбу Романа упругой струей ударила кровь. Роман плашмя рухнул на пол.
Тут побратимы, громко крича, вскочили со своих мест.
— Это он! — взвизгнул Никита.
— Это Глеб! — зарычал Щербина. — Мы его убьем. И другие побратимы поддержали:
— Он не уйдет от нас! Здесь некуда уходить. Щербина указал на дверь:
— Станьте кто-нибудь туда!..
Вверху опять сверкнула страшная секира. Но в последний миг Щербина повернул голову и избежал верной смерти. Секира со свистом рассекла воздух и оцарапала Щербине ухо.
Щербина схватился за царапину и захохотал:
— Теперь ты наш, Глеб!..
Снаружи послышался отчаянный топот. Это Филипп и Лука, услышавшие крики, бежали к избушке. Засверкали в руках мечи. От движения воздуха метался огонек лучины. Метались по стенам и тени. Эти тени пугали побратимов — им все казалось, что Глеб уже спрыгнул с чердака.
Щербина старался ударить в щель:- Попляшешь теперь, Глеб!.. Проткну тебе живот… Будешь мочиться кровью, собака!..
Всполошенно шарахаясь в разные стороны, дружинники прозевали появление Глеба. Тот спрыгнул на стол, обломав лучину. В избушке воцарилась полная темнота.