— Да, когда я буду на Черном Побережье, я закачу для тебя праздник на неделю, Амра!
Прозвище, которым Сакумба и его люди наградили Конана, означало на их языке «Лев».
— Я заранее рад, — заверил его киммериец. — Бэлит и я будем частыми гостями субанцев. — Он вновь стал серьезным. — Но как бы я ни рвался к ней, мне так тяжело прощаться с вами, быть может, навсегда. Дарис…
— Да? — Она отвернулась от Фалко, с которым тихо беседовала.
— Мне будет не хватать тебя куда больше, чем я могу выразить словами, — хмуро проговорил Конан. — Желаю, чтоб все у тебя было хорошо.
— И я тебе. — Она подошла к нему и взяла могучие руки варвара в свои. Взгляд, который она послала ему, был тверд, и губы ее улыбались. Вчера вечером они поговорили наедине, а сегодня ей надлежит быть дочерью Авзара.
— Я хотела бы, чтобы мы с тобой прожили наши жизни вместе, — сказала она. — Но я знаю, что это невозможно, ибо ты избрал себе уже женщину. Я… я найду мужчину, который будет таким же сильным и добрым, как ты, и буду радоваться детям, рожденным от него. И для него будет честью дать нашему первенцу имя Конана. А наша первая дочь… — Ей так и не удалось подавить слезы. — Могу ли я назвать ее Бэлит?
Они обнялись.
Не много слов было сказано еще, прежде чем Конан и Фалко ступили на борт. Почти беззвучно скользнула волшебная Ладья в реку, и густой туман скрыл ее.
При свежем ветре море сверкало сапфирами. Однако «Тигрица» отходила от белых утесов острова Акбет на веслах. Она делала это потому, что так у нее оставалось больше возможностей для маневра. Капитан хотел получше рассмотреть ладью, приближавшуюся к ним на горизонте.
Безусловно, чужеземными выглядели металлические обводы, голова рептилии на носу судна. Парус явно был лишь дополнительной тягловой силой. Но если корабль первоначально не был оснащен мачтой, то где, в таком случае, весла? Хотя корабль имел в длину добрых пятьдесят футов, похоже было, что управляли им всего два человека. И казалось, эти двое совершенно не испугались, когда галера помчалась прямо к ним. Напротив, огромный мужчина на рулевом весле (оно выглядело таким же дополнением, как и парус) направил свой корабль прямо ей навстречу, насколько у него получалось орудовать рулем.
Да, рослый человек, с бронзовой кожей, черными волосами, гибкими движениями хищника… Бэлит показалось, что сердце ее вот-вот разорвется.
— Конан! — закричала она. — О Иштар, мой любимый вернулся!
Она взяла себя в руки и велела ликующим пиратам сушить весла, чтобы Ладья могла пристать к борту. Киммериец забросил трос с крюком, забрался по нему и перевалился через борт на палубу. Вихрем влетела Бэлит в его объятия.
Поцелуй их был долгим и жарким. Пьяные от счастья, смотрели они друг на друга, а потом взгляд Бэлит скользнул по палубе. Только теперь она увидела молодого человека, которого привел с собой Конан. Плечи ее непроизвольно поникли, и слова с трудом сорвались с губ:
— Значит, Джихана с тобой нет.
— Нет, — ответил Конан. Голос варвара звучал твердо. — Он… он там, куда уходят те, кто пал героем. Там, где ему место.
Бэлит закрыла глаза. Когда она снова открыла их, у нее достало сил прошептать:
— Значит, ты можешь рассказать мне о нем? Это уже много. — Она ненадолго замолчала, потом добавила: — То, что ты вернулся, — это уже больше, чем я смела надеяться.
— Я расскажу все, когда успокоишься, — сказал Конан. — А сейчас познакомься с моим отважным товарищем, Фалко из Кирджахана в Офире.
Бэлит протянула руку молодому человеку:
— Добро пожаловать! Если это вам я обязана тем, что мой муж вернулся живым, то я и все, чем я владею, в вашем распоряжении.
Фалко покраснел.
— Ты говорил мне, что она красива, — вырвалось у него, — но не говорил, как она прекрасна! И ты не предупреждал, что она добра! Я был бы счастлив, если бы мне когда-нибудь вполовину так повезло в любви.
Киммериец улыбнулся. Хорошо, что мальчик не грезит больше по ведьме. Это доказывает, что здоровые зерна дали ростки.
Но улыбка скоро пропала — у Бэлит впереди много печали.
Там, где «Тигрица» стояла на якоре, полная луна окрасила воду и остров серебром. Бок о бок стояли на палубе Конан и Бэлит, одни. Все остальные спали после оглушительного празднества.
Глаза Бэлит были все еще красны от слез. Обеими руками вцепилась она в релинг, неподвижно уставилась в темное море и произнесла голосом, звеневшим, как ее клинки, выходящие из ножен:
— Покойся с миром, мой брат. Ты будешь отомщен. В залах Дэркето поднимется такая суматоха, какой там не видывали.
— Ты не думаешь, что дух Джихана могли успокоить потеря провинции, армии, короля и двух верховных чародеев?
Бэлит кивнула:
— Разумеется, у него всегда была нежная душа. Но не у меня. Моя жажда мести еще не утихла.
Варвар вздохнул:
— Я так и думал. Ну, покуда боги нам позволяют, будем пускать ко дну стигийские корабли и жечь их берега, чтобы память о нас осталась навеки. — Он остановился. — Может, этого тебе покажется мало. Что скажешь насчет того, чтобы вломить со всей силы? Это развеет твою печаль?
— Да, о да! — прошептала она. Она повернулась к нему и бросила на него испытующий взгляд.
— Я представляю это себе так, — начал он. — Стигийцы, разумеется, сняли блокаду, как только им стало ясно, что мы ушли от них, поднявшись вверх по течению.
В темноте мы с Фалко проплывали мимо Кеми. Мальчик заверял меня, что страж в гавани не интересуется кораблями, плывущими в сторону моря, однако я на всякий случай предпочел защиту темноты, чтобы никто не мог разглядеть, что за корабль у нас. Несмотря на кромешную тьму, мы сумели увидеть, что в гавани стоит флотилия. Мне показалось, что ее не очень хорошо охраняют. Команда по большей части находится в городских казармах, надо полагать, или вообще в отпуске. После всего, что случилось в Тайе, там все еще должно царить некоторое смятение, а ведь стигийцы никогда не были по-настоящему морским народом. Но в случае войны эта флотилия могла бы иметь очень большое значение. Потеря ее разрушила бы все планы завоеваний, которые, возможно, все еще существуют, вторжение в Офир, к примеру.
Бэлит схватила Конана за руку. Ее ногти впились в его руку до крови, но ни тот, ни другая этого не заметили.
— Клянусь богами смерти! Мы, с одной только нашей галерой. Ты считаешь, это возможно?
— У меня есть план. Очень простой. Ты же знаешь, я не мастер на всякие трюки. Поговорим об этом завтра, когда ты успокоишься. — Несмотря на боль в глазах подруги, Конан не мог удержаться от своего грубоватого юмора. — Мы могли бы еще утопить Крылатую Ладью. Она виновата во многих злодействах, теперь от нее больше проку нет. И не хватало еще, чтоб она угодила в руки какого-нибудь подлеца. Хочешь, сделай это сама.
Стигийцы держали в бухте Кеми одно патрульное судно. Это был легкий корабль, сравнительно быстроходный, как на веслах, так и под парусом. Если не считать личного оружия команды, корабль не был вооружен, а его матросы не отягощали себя доспехами. В их задачу не входило, в конце концов, отражать атаки пиратов или захватчиков. Да и кто посмел бы нападать на Черный Город? В случае настоящей опасности сигнал трубы мог призвать военные корабли, однако до сих пор этого ни разу не требовалось. В общем и целом задача патрульного заключалась только в том, чтобы следить за входящими судами и не допускать контрабандистов и вообще кого-либо без надлежащего письменного дозволения.
Вскоре после захода солнца патрульный корабль вышел из гавани, чтобы окликнуть чужое судно, приближавшееся с запада. Это был баркас с закругленными носом и кормой. Такие обычно идут с более крупными судами в качестве вспомогательных либо тащатся на буксире с более маленькими. Резкий ветер наполнял четырехугольный парус и тащил баркас против течения реки и движения прилива, между мысов.
До восхода луны оставалось еще много времени.
— Ахой! — взревел стигийский сигнальщик с трубой. — Причаливайте! Мы осмотрим вас!