Моник Банель закричала. Ее маленькая дочь держала на ладони часть отрезанной и почерневшей человеческой руки.
25
Монпелье, Франция
Ученик электрика не мог избавиться от мыслей о бункере. Он все время вспоминал о тех странных вещах, которые увидел в подвале. Что происходило под его темными сводами? Это место явно не было складом, и там определенно не держали собак. Но зачем тогда хозяевам потребовались прутья, клетки и кольца в стенах? Он читал о подобных устройствах в книге, посвященной старым замкам. Однако подвал располагался не в замке, а в современном здании со стеклянным фасадом. И он выглядел как мрачная подземная тюрьма.
Был вечер пятницы. Марк закончил работу в половине седьмого и получил свободу до самого понедельника.
Аллилуйя! Он не мог сказать ничего плохого о дяде (тот вел себя нормально — по крайней мере, большую часть времени), но работа Марка утомляла, а Ришар надоел своими наставлениями. Юноша мечтал о другой, более интересной жизни. Мать всегда говорила, что у него излишне богатое воображение. Это было бы подспорьем для писателя, но само по себе денег не приносило. Только торговля или, на худой конец, профессия электрика позволят Марку добиться успеха. Он ведь не хочет закончить, как его отец? Игрок, кутила, бездельник, вечно остававшийся без копейки, отец то попадал в тюрьму, то выходил из нее. Он бросил семью, потому что оказался безответственным человеком. Не то что дядя Ришар — тот человек уважаемый, он устроил свою жизнь, покупал новую машину каждые два года (как понимал Марк, это был очень важный показатель), вступил в местный гольф-клуб, обзавелся любимой женой и двумя детьми. Приобрел дом и почти выплатил ипотеку. Вот такой жизни мать хотела для Марка, и ничего меньшего не принималось. Но Марк не хотел походить ни на отца, ни на дядю Ришара. На этот счет у него были свои идеи. Если он не станет писателем, то будет детективом. Ему нравились тайны, и он чувствовал, что наткнулся на одну из них.
Марк еще раз подошел к столу, стоявшему у изголовья кровати, и выдвинул ящик, где он хранил свою находку из подвала. Он никому не рассказал о ней. На вид предмет был золотым. А вдруг его теперь сочтут вором, как отца? Нет, он нашел эту штуку. Она принадлежит ему по праву. Но что это такое? И что происходило в подвале?
Закончив ужин, Марк покорно загрузил тарелки и столовые приборы в посудомоечную машину, схватил шлем и ключи от мопеда, бросил в сумку фонарик и направился в прихожую. По пути ему в голову пришла дельная мысль: он добавил к своим припасам небольшую плитку шоколада, поправил на плече ремень холщовой сумки и почти беззвучно открыл входную дверь.
— Марк, куда ты собрался? — крикнула ему вдогонку мать.
— На улицу.
— Куда именно?
— Просто погулять.
— Смотри допоздна не задерживайся.
До цели было около пятнадцати километров — вполне приемлемо для поездки на мопеде. Немного поплутав и сделав несколько неправильных поворотов, Марк подъехал к особняку, когда уже стемнело. Имение окружала высокая стена, черные решетчатые ворота были заперты на электронный замок. Прижавшись к прутьям, Марк осмотрел освещенное здание, видневшееся поодаль среди темных шелестевших деревьев. Он заглушил мопед и спрятал его под кустами на другой стороне дороги.
Каменная стена тянулась по широкой дуге вдоль шоссе. Юноша поднялся на земляную насыпь и, продираясь сквозь заросли высокой травы, дошел до старого дуба, чьи ветви нависали над оградой. Марк закинул сумку на спину, вскарабкался вверх по стволу, перелез на одну из толстых веток и осторожно перебрался на вершину стены. Затем свесил ноги по другую сторону ограды, спрыгнул в кусты и оказался на территории имения.
Какое-то время он стоял под деревьями, наблюдал за зданием и жевал шоколад. Свет горел только на первом этаже. Марк прикончил шоколадку, вытер рот и перебежал через лужайку, стараясь оставаться в густой тени. Он добрался до дома. Окна первого этажа находились слишком высоко, но рядом была лестница, которая вела к передней двери. Если бы Марк поднялся по ступеням хотя бы до середины, он смог бы заглянуть в окна и посмотреть, что происходит внутри.
Он стал тихо подниматься по ступеням, и тут же на подъездной дорожке появились огни фар. Автоматические железные ворота распахнулись, и к зданию направились две черные машины. Юноша укрылся в тени. Машины проехали мимо и свернули за угол. Марк побежал за ними и увидел, что два автомобиля спустились вниз по скату и въехали на подземную стоянку. Шум двигателей резко усилился в закрытом пространстве. Юноша прокрался к въездным воротам. Со стороны стоянки доносился шум голосов. Хлопнули дверцы. Марк на цыпочках спустился по скату и присел на корточки. Он увидел, как несколько мужчин вышли из машин и направились к лифту.
Но что-то было не так. Один из этих людей не хотел идти вместе с другими, очень не хотел. Его тащили под руки, а он скулил и кричал от страха. Марк ужаснулся, когда другой мужчина вытащил оружие. Юноша подумал, что тот решил застрелить напуганного человека, но вместо этого головорез с размаху ударил жертву по голове рукояткой пистолета. Кровь брызнула на бетон. Раненый впал в полуобморочное состояние и перестал сопротивляться. Похитители потащили его к лифту. Ноги несчастного волочились по земле.
Марк увидел достаточно. Он повернулся, намереваясь убраться отсюда подальше…
…и тут же попал в цепкие руки высокого человека в черном плаще.
26
Пивная Фланна О'Брайена была парижским оазисом ирландской музыки и крепленого портера. Она располагалась неподалеку от Сены, прямо за углом Лувра. В 23.27, выполняя инструкции, полученные по электронной почте от нежданно ожившего и взбунтовавшегося Мишеля Зарди, в пивную вошли четверо мужчин. Осмотревшись, они смешались с людьми у стойки бара. Вокруг раздавался хриплый смех, звяканье кружек, звуки скрипок и банджо.
Главарь этих четверых был лысым и мускулистым. Он поправил черную кожаную куртку, склонился над стойкой и что-то сказал бородатому бармену. Тот кивнул, пошарил рукой за кассовым аппаратом, вытащил мобильный телефон и передал его лысому. Главарь дал знак своим людям, и они вышли из заведения на улицу. В половине двенадцатого телефон зазвонил. Лысый ответил.
— Молчи и слушай, что я тебе говорю, — сказал голос на другом конце провода. — Делай все, как написано в письме. Я слежу за тобой.
При этих словах главарь вскинул голову и осмотрел улицу в обоих направлениях. Голос в трубке продолжал говорить:
— Не ищи меня. Просто слушай. Одно ложное движение, и сделке конец. Ты потеряешь американку, и тебя накажут.
— Ладно, я весь внимание, — ответил лысый.
— Вызови такси по телефону, — приказал Бен, сидевший за рулем «Пежо-206» в полумиле от бара. — Приезжай один. Повторяю, приезжай один, или забудь о женщине. Когда сядешь в такси, перезвони мне, и я скажу тебе, где мы встретимся.
Через несколько минут лысый сел в желтый «мерседес», и таксист-африканец повез его вдоль набережной Сены. Проехав мимо ярко освещенных прогулочных катеров с толпами пьяных туристов, такси свернуло на мрачную узкую улочку, спускавшуюся к темному берегу. Лысый вышел, прижимая к уху телефон. Такси уехало. Он медленно направился к назначенному месту встречи. Его шаги отдавались эхом под сводами моста. Заметив впереди черный силуэт, он огляделся по сторонам.
— Бен, у меня плохое предчувствие, — прошептала Роберта. — Вы уверены, что все делаете правильно?
Рядом с ними, освещенная луной, рябилась и журчала Сена. Здесь, ниже уровня улиц, несмолкаемый шум города казался приглушенным и далеким. Чуть поодаль в золотистом сиянии прожекторов над водой возвышался собор Нотр-Дам. Бен взглянул на часы.
— Успокойтесь.
Неподалеку остановилась машина. Они услышали, как хлопнула дверь. Такси отъехало. Шаги. Роберта повернулась и увидела приближавшуюся фигуру.