— Что вы сказали? — прошептал он, не веря своим ушам.
— То, что вы слышали, — кивнул Бен. — Должен признаться, вы ловко обманули меня. Вам удалось добиться своего: я слепо поверил в вашу ложь. План был великолепный, он почти удался. Вы действительно могли бы получить эликсир, если бы не одна случайность. На повороте к особняку у лимузина лопнула шина. Пока водитель менял колесо, я познакомился с вашим старшим конюхом.
— О чем вы говорите? — просипел Ферфакс придушенным голосом.
Вильерс опустил оружие. Он нахмурился, просчитывая варианты дальнейших действий.
— Херби Гринвуд проработал в вашем поместье больше тридцати пяти лет, — продолжил Бен. — Но он никогда не слышал ни о какой Рут. У вас нет детей, Ферфакс, так откуда же взяться внучке? Ваша жена умерла бездетной. В особняке никогда не было маленькой девочки.
— Что вы сделали с настоящим эликсиром? — закричал Ферфакс, выронив из пальцев золотой кубок.
Бен сунул руку в карман и вытащил небольшую стеклянную бутылочку, которую ему вручила Антония Бранзанти.
— Вот он.
Прежде чем Вильерс успел остановить его, Бен замахнулся и швырнул бутылку в камин. Она разбилась на тысячи осколков о железную решетку, и пламя ярко вспыхнуло, когда спиртовая смесь пролилась в огонь.
— И где теперь ваши великие планы? — спросил Бен, глядя в глаза старику.
Побледневший Ферфакс повернулся к секретарю.
— Отведи его наверх и запри в комнате, — едва сдерживая ярость, приказал он Вильерсу. — Клянусь богом, Хоуп, вы мне все расскажете!
Секретарь не двинулся с места.
— Вильерс, ты слышал меня? — закричал Ферфакс.
Его лицо вновь покраснело. Секретарь медленно поднял револьвер, повернулся к хозяину и навел на него оружие.
— Александр, что ты делаешь? Не сходи с ума!
Ферфакс отступил на шаг и прикрыл грудь руками.
— С умом у него все в порядке, — сказал Бен. — Просто он шпион. Ваш секретарь работает на «Гладиус Домини». Не так ли, Вильерс? Это ты сообщал Усберти о каждом моем шаге.
Старик попятился задом к камину. Пламя ревело прямо за его спиной. Он так испугался, что обмочился. Его глаза молили о пощаде.
— Я заплачу тебе любую сумму, — быстро бормотал он. — Ты станешь богатым. Не стреляй, Александр! Давай действовать вместе.
— Мне не нужны ваши деньги, — ответил секретарь. — Я работаю на Бога.
Он нажал на курок. Звонкий выстрел «магнума» сразу утонул в визгливом крике Ферфакса. Старик царапал пальцами белую рубашку, на которой быстро расползалось темно-алое пятно. Он покачнулся и ухватился за портьеру, наполовину сорвав ее с гардины. Вильерс еще раз выстрелил. Голова Ферфакса дернулась назад, между бровей появилось небольшое круглое отверстие. Кровь брызнула на стену. Колени старика подогнулись, и он упал на пол, увлекая за собой портьеру. Один ее конец попал в огонь. Клубящееся пламя жадно побежало по материи.
Прежде чем Бен успел перепрыгнуть через обеденный стол, Вильерс развернулся и нацелил на него оружие.
— Стой, где стоишь.
Игнорируя команду, Бен упрямо зашагал к секретарю. Он внимательно следил за реакциями Вильерса и видел, что тот нервничал, потел и дышал чаще обычного. Вероятно, он впервые убил человека. Подобные ситуации наносят сильные удары по психике, и Вильерс явно не ожидал такого поворота событий. Организация Усберти, порванная в клочья полицией, лишила его всякой поддержки. Но доведенный до отчаяния человек так же опасен, как уверенный в себе стрелок. Возможно, даже более опасен.
Секретарь прицелился в лицо Бена.
— Назад! — зашипел он. — Я сейчас выстрелю!
— Давай убей меня, — спокойно ответил Бен. — Но после этого тебе придется всю жизнь провести в бегах. Потому что Усберти выйдет из тюрьмы, выследит тебя и накажет за мою гибель. Ты пожалеешь о том, что родился на свет. Я его последняя надежда. Если ты пристрелишь меня, тебе лучше покончить жизнь самоубийством.
Пламя распространилось с портьеры на ковер. Штаны и рубашка Ферфакса пылали огнем. По комнате расползался отвратительный запах горевшей плоти. Языки огня перекинулись на боковую спинку дивана. Обивка загорелась. Деревянный каркас начинал потихоньку потрескивать. Секретарь отступил к горевшему ковру. Его рука, сжимавшая оружие, заметно дрожала.
— Есть одна проблема, — продолжил Бен, и ярость наполняла его холодной решимостью. Глядя на Вильерса, он сделал еще пару шагов. — Ты не сможешь взять меня в плен. Тебе придется нажать на курок или погибнуть, потому что я собираюсь разделаться с тобой. Я придушу тебя голыми руками. Ты уже покойник.
Секретарь напряг палец, лежавший на курке. По его щекам стекали капли пота. Бен, словно в замедленном фильме, увидел, как спусковой крючок сдвинулся, и дупло патронника повернулось, остановившись напротив курка. Боек пошел вниз к капсюлю. Еще мгновение, и раздался бы выстрел, а в черепе Бена появилась бы дыра.
Однако он успел подойти к противнику достаточно близко, чтобы провести контратакующий прием. Вильерс не мог отступить назад из-за горевшего ковра. Бен сделал молниеносный блок и ударил краем ладони по запястью противника. Вильерс закричал от боли. Револьвер упал в огонь. Бен нанес ему удар ногой в живот. Секретаря отбросило назад к камину. Он сбил муляж рыцаря и упал на рухнувшие доспехи, широкий меч задребезжал на полу у самой его руки. Вильерс отчаянно вцепился в рукоятку, вскочил на ноги и взмахнул тяжелым клинком. Бен едва успел пригнуться. Меч просвистел мимо и разнес вдребезги античный шкафчик, разбив хрустальные графины с бренди и виски. Озеро огня зашипело с новой силой и распространялось почти до середины комнаты.
Секретарь выдвинулся вперед, размахивая мечом. Бен отступил на шаг, и его пятка опустилась на золотой кубок, который выронил Ферфакс. Он поскользнулся и упал, ударившись головой о ножку стола. Над ним блеснуло острие меча. Оглушенный при падении, Бен все же умудрился откатиться в сторону. Клинок с силой обрушился на столешницу, сбил несколько блюд и столовых приборов. Что-то сверкнуло перед глазами Бена, и он инстинктивно протянул руку к упавшему предмету.
Пламя свободно распространялось по комнате, взбираясь по шкафам к потолку. Черный дым сгущался и мешал дышать. Тело Ферфакса утонуло в огне. От его одежды осталась лишь горстка пепла, плоть съежилась и обгорела до костей. Вильерс приблизился к лежавшему врагу и поднял меч для последнего удара. На клинке отражались сполохи огня. Глаза секретаря сияли восторгом победы. Бен рывком привстал, и его рука метнула острый предмет, быстро пролетевший сквозь клубившийся дым.
Вильерс замер на месте. Его пальцы разжались, меч со звоном упал на пол. Тело секретаря рухнуло в пламя. Из середины его лба торчал изогнутый стальной нож с черной деревянной рукояткой. Бен, качаясь, поднялся на ноги. Вокруг него плясали языки огня. Он чувствовал, как кожа на его лице и руках сохнет от жара. Он схватил кресло и швырнул его в одно из высоких окон. Восьмифутовое стекло разбилось. Порыв воздух ворвался в комнату, раздувая огонь до адской силы. Бен увидел брешь в пламени, метнулся в нее и выпрыгнул в щербатую дыру, зиявшую в окне. Он почувствовал, как кусок стекла рассек его предплечье.
Наполовину ослепший от дыма, зажимая пальцами кровоточащую руку, Бен побежал от дома к парку. Там он прислонился к дереву, отплевываясь от сажи. Из окон столовой вырывалось красное пламя. Большой столб дыма поднимался к небу, как черная башня. Через пару минут загорелся второй этаж, и вскоре пламя охватило весь особняк. Издалека послышались сирены пожарных машин. Бен выпрямился и исчез среди деревьев.
66
Оттава, декабрь 2005 года
Самолет коснулся взлетно-посадочной полосы аэродрома и с жалобным визгом тормозов замедлил скорость. Через некоторое время Бен вышел из салона на свежий воздух. Хлопья снега кружились над его головой, пока он шагал к поджидавшему такси. По радио передавали песню «Я буду дома к Рождеству» в исполнении Синатры. На зеркале заднего вида покачивалась серебристая мишура.