— Стойте! — Хара резко затормозила и немного проехала по асфальту на лапах, вовремя схватившись за фонарный столб чтобы остановиться и не вылететь на дорогу. — Кажется, мы не туда бежим!
— Не туда? Что значит «не туда»?! — возмущенно воскликнул Лункс, остановившись рядом с ней. Они выбежали из проулка где-то в южном районе, но тут и в лучшие времена было тяжело разобрать где какая улица, а теперь пространство и вовсе погрузилось в темноту, в которой чернели только остовы энергомобилей и повороты в проулки.
— Это значит не туда! — сварливо ответила ему зайчиха, подняв уши торчком и прислушавшись к звукам в городе. — Вы слышите это?
Где-то выше по забитой машинами дороге слышался топот множества ног людей и периодические звуки выстрелов.
— Они уходят дальше! — опасливо высунула голову Кари из спасительной тени проулка, глядя на безмолвную дорогу. — Куда-то на север, к Чудскому лесу.
— Мне кажется, или у нас есть проблема посерьёзней, чем прослушивание каких-то там звуков? — заметил Лункс, поймав насмешливый взгляд Арги, которая только что обнаружила, что её прекрасная белая шерсть утратила свою белизну. Однако, судя по всему, это её не особо смутило, в отличие от чистюли Кари, которая вовсю похлопывала себя по одежде и перьям.
— Он прав, нам надо уходить, — кивнул Урси, уверенно направившись вниз, — если город находится у реки, то выйдя на набережную, мы сможем пройти вдоль побережья до самого особняка.
— Если Мастер не выехал за нами. Ты же сам отправил Вульпи предупредить его о том, что мы уходим, так что, возможно, он уже в городе, ищет нас, — напомнила ему Арги, краем глаза заметив, как что-то зашевелилось позади них за углом перекрёстка. Обернувшись, она внимательно присмотрелась к темноте, но безлюдная пугающая улица вновь была мертва. «Показалось? — спросила сама себя лисица, напряженно вглядываясь на улицу. — Или там кто-то есть?»
— Ты чего? — Хара заметила, что белая беот осталась на месте и вернулась к ней, махнув рукой остальным, чтобы остановились. — Что там?
— Мне показалось… — Арги запнулась, неохотно отворачиваясь от улицы. — Неважно, пойдём.
«Она что-то увидела, — поняла Хара, на всякий случай сама взглянув в ту сторону в которую смотрела лисица, — но не сказала об этом. Почему?»
— Мы все напряжены и взволнованы, — попыталась она наладить разговор с перешедшей на бег Арги, — да ещё этот город… мне он никогда не нравился, но сейчас тут творится какой-то бардак и спирусова пляска! Даже тени какие-то слишком… теневые!
— Дело не в этом… за нами кто-то следует, — полушёпотом сказала лисица, постаравшись не поворачивать к ней головы, — он слышит наши разговоры и следует за нами…
— Думаешь Шут выжил и на этот раз?
— Нет. Это не он. Это кто-то другой…
Чем ниже они спускались, углубляясь в трущобы южного района, тем страшнее и гаже становилось на заброшенных улицах. Тёмные пасти подъездов и арок буквально зияли чернотой внутри себя, рисуя в воображении друзей-анимагенов разные ужасы. Битые стёкла и разрушенные стены домов окружили их, смыкая своё кольцо из покорёженных скелетов-руин, словно желая поглотить, оставить внутри себя, вместе со своими предыдущими хозяевами. С чем явно была не согласна Кари, со страхом глядя на эти дурно пахнущие обломки. Однако она боялась не за себя, а за своих друзей, что бежали рядом с ней, которые на этот раз старались держаться вместе и не разделяться. Каждый из них чувствовал этот взгляд мёртвого города, взгляд голодного сгоревшего мертвеца, который жаждал больше крови, так щедро пролитой вчера. Разбитые окна, заваленные проулки, согнутые фонари и чернеющие тела людей, всё чаще попадающиеся им на пути, заставляли друзей всё ближе прижиматься друг к другу и всё медленней передвигаться навстречу виднеющейся реке Тоту и порту города.
— Только не это!.. — только и сказал Урси, когда они миновали последний поворот и вышли на просторную набережную.
— Я не могу на это смотреть! — подавленно пискнула Кари и отвернулась в плечо Харе, которая и сама не знала что сказать на увиденное зрелище.
Набережная, плавно переходящая в пристань, была завалена телами людей и остовами машин, напоминая заброшенную бойню. Из разорванных сумок и чемоданов по всюду разлетелись одежда и вещи горожан, надеющихся уплыть на стоящих у причалов судах, но даже тем, кто смог отплыть от берега, не удалось далеко уйти, о чём красноречиво говорили спасательные шлюпки на острых обломках самой пристани. Разорванные человеческие тела вперемешку с камнем, металлом и грязной одеждой покрывали одним большим ковром всю набережную улицу.