Он в три неровных шага пересек комнату, прежде чем Арден взмолилась:
— Дрю! — возопила она, садясь на постели и протягивая руки. — Прости, прости. Пожалуйста, вернись. Обними меня.
Лунный свет, проникающий через широкие окна, отразился от серебряных потоков слез на ее щеках. Дрю быстро подскочил к жене, крепко прижал к себе, погладил волосы любящими руками и прижал лбом к своему плечу.
— Что с тобой, Арден? Что случилось? Я сделал что-то не то? Или не сделал чего-то?
— Нет, нет, — мрачно опровергла она, покачав головой из стороны в сторону. — У меня нет причин сердиться на тебя. Я совсем не то имела в виду. Я…
— Что? Скажи мне.
Арден заглянула себе в душу, разыскивая смелость, чтобы рассказать ему о Роне и о Мэтте, но ничего не смогла найти. В этот момент храбрость была такой же неуловимой, как лунный свет, вспыхивающий на его волосах.
Арден фыркнула сквозь слезы.
— Ничего, правда. Просто… сегодня я не в настроении заниматься этим. Вот и все.
— Приляг, — ласково скомандовал муж и откинулся вместе с ней на прохладные простыни.
В комнате было достаточно тепло, чтобы лежать ничем не прикрытыми, океанский бриз шептал над телами. Дрю устроился позади Арден, притянул к себе и защищающе обвил руками, дыхание ерошило ее шелковые пряди и щекотало ухо.
— Я люблю тебя, Арден.
— Я тоже люблю тебя, — поклялась она, прильнув к нему бедром, ощущая его напряженную и горячую мужественность.
Дрю провел ладонями вверх и вниз по ее телу, касаясь кончиками пальцев линии позвоночника.
— Переживаешь из-за того, что не забеременела?
Арден действительно волновалась по этому поводу, но не говорила ему об этом. С того дня, когда он прочитал ее поэму, оба надеялись, что скоро зачнут ребенка.
— Все получится, — твердо заявила она.
— Я тоже в этом уверен. Но, честно говоря, для меня это не имеет такого уж большого значения. Я люблю тебя. Тебя. И не хочу, чтобы ты думала, что, если у нас не появится собственный малыш, я буду любить тебя меньше.
Арден поднесла к губам его руку и поцеловала:
— Я эгоистична, и хочу стать для тебя всем.
— Так и случилось. Я уже воспринимаю тебя матерью Мэтта. Никто, увидев вас вдвоем, не предположит обратного.
Арден задушила рвущиеся наружу рыдания и теснее прижалась к мужу. Она не заслужила такого слепого доверия. Такой любви.
— Когда я занимаюсь с тобой любовью, Арден, зачатие ребенка — последнее, о чем я думаю. Ты полностью владеешь моими мыслями. Я люблю тебя. Тебя одну.
Мучительный всхлип смешался со вздохом, когда Дрю стиснул ее грудь. Глубокий голос пел колыбельную любви.
— Думаю о твоих грудях, их идеальной форме. Мне нравится их пышность. Обожаю ласкать их. Вот так.
Его руки задели изящные вершинки и обнаружили их уже пробужденными пылкими словами.
— Такая милая, — шептал он, пока кончики пальцев творили магию на ее плоти. — Такая гладкая и нежная кожа. — Властная ладонь накрыла низ ее живота. — Люблю целовать тебя там, чувствовать твое возбуждение лицом и губами. И здесь… — он погладил пушок между бедер. — Именно такой должна быть женщина. — Сладостное исследование продолжалось. — Люблю тебя там.
Арден застонала в экстазе от смелого прикосновения и чуткого вторжения искусных пальцев.
— Наслаждаюсь, когда ты так обхватываешь меня, втягивая еще глубже.
— Дрю.
Арден повернула голову, чтобы встретить его рот. Он глубоко поцеловал ее.
— Что бы ты ни натворила, ничто не заставить меня любить тебя меньше. Тебе не нужно завоевывать мою любовь, Арден. Она уже принадлежит тебе — безграничная, неоспоримая, безоговорочная и вечная.
Арден завозилась в его руках и перевернулась к нему лицом.
— Я передумала. Очень хочу заняться с тобой любовью.
Дрю улыбнулся от удовольствия… и удивления, когда она погладила его по плечам и опрокинула на спину. Потом устроилась поверх него, и он застонал от желания. Ее груди дразняще покачивались перед глазами. Не веря в собственную смелость, она обхватила каждую рукой, словно предлагая отведать.
— Хочешь?..
Дрю приподнялся и заменил ее ладони своими, с восторгом принимая щедрый подарок, лаская языком напряженные ноющие соски, перекатывая во рту темноватые бусины, пока Арден не ощутила водоворот эмоций в глубине себя. Он втянул одну вершинку в рот, когда жена опустилась на его отвердевшую плоть.
Дрю выдыхал проклятья в ее кожу, а может, молитвы, ощущая, как она раскачивается на нем, принимая все глубже, допуская к самой сердцевине.
— Ох, милая… — застонал Дрю, рухнув назад на подушки.