«Наверное, не терпится посмотреть на обнаженное мужское тело», – подумала Луиза и побежала за своими травами.
К вечеру опасность для жизни офицера миновала. Луиза сделала ему клизму, напоила настоем из трав. Красновский спал. Девушка попросила сына Рериха подежурить возле него и поить водой, как только тот проснется.
Луиза пошла к себе в палатку. Волосы на голове сбились в один комок, а растрепавшиеся пряди падали на лицо. Брюки были безнадежно испачканы травой и грязью. Она зашла и увидела, сидящую, на спальном мешке Петру. Палатка была их общей, но женщины практически не общались между собой. Любвеобильная Петра раздражала чопорную Луизу. Не зря фрау Майер ехала с комфортом в автомобиле Шо́ффера. Что их связывало, Луиза точно не знала, но догадывалась. Она не понимала, что заставило такой «нежный цветок», как Петра, отправиться в такое опасное путешествие.
Петра выглядела уставшей, но, тем не менее, она была сама элегантность, как всегда. Волосы были собраны в высокую прическу, так что ни один волосок не выпадал. Рубашка на ней была белой, без единого пятнышка, а высокий гофрированный ворот, поддерживал длинную тонкую шею. В руках у неё была фляжка с коньяком. Луиза знала, что Петра носит её за ремешком своих чулок, она также знала и про пистолет, который женщина носит там же.
– Посмотри на себя!– вскинула бровь Петра. – Ты выглядишь ужасно!
– Как раз пришла переодеться,– ответила Луиза. – Я спасала жизнь человеку, как я, по-твоему, должна выглядеть?
Девушка присела рядом со своим чемоданом.
– Ах да, прекрасному русскому полковнику,– прощебетала слегка опьяневшая Петра. – Между вами что-то есть? Он такой красавчик…
Луиза посмотрела на фрау Майер с неприкрытым недовольством.
– А между вами с Шо́ффером? Или с этим огромным ламой?
Петра мечтательно улыбнулась и подняла глаза к потолку палатки:
– Хоть это и не твое дело, но Шо́ффер уже давно мне намекает на близость, но я так сказать «мариную» его.
Луиза достала чистую одежду и принялась переодеваться. Юбки в походе она исключала, поэтому снова принялась надевать брюки-галифе. На этот раз черные. Она улыбнулась:
– Я знаю таких, как ты! Пользуешься своей красотой и вьёшь из мужчин веревки! Но ты далеко не девственница, тут ты меня не проведешь.
– А я и не собираюсь никого обманывать,– рассмеялась Петра.– Знаешь, что я бы сделала с этим монахом! Нет? Не знаешь? Не хочу будоражить твоё воображение! Ты для этого слишком целомудренно себя ведешь.
Фрау Майер сделала еще один глоток из фляжки.
– Но, к сожалению, лама сказал мне, что он дал обет безбрачия. И от этого еще обидней, что такое загорелое тело пропадает!
Луиза фыркнула и добавила:
– Зато смотрит на тебя он довольно плотоядно.
– Как и твой русский офицер на тебя,– парировала Петра.
– Между нами ничего не может быть. Мы из разных миров.
– Тебя никто за него замуж не выдает. Можешь строить из себя недотрогу, но я неоднократно слышала, как ты ругаешься – приличные леди, так не ругаются. Так что никто не будет тебя осуждать, за проведенную с ним ночь.
– Боюсь, что сейчас ему не до этого.
Луиза быстро оделась и вышла из палатки. Через секунду она столкнулась с Симкхой. Она оказалась препятствием у него на пути. Монах поднял её аккуратное тельце над землей, и молча переставил в сторону, так будто она не весила ни грамма. И продолжил дальше свой путь. На лице у него играла улыбка, будто он не случайно оказался рядом с палаткой двух женщин. Но к счастью со спины его улыбку нельзя было разглядеть.
За ужином собравшиеся у костра, принялись расспрашивать доктора Шварц, что же случилось с полковником.
– Я считаю, что его укусил паук. Самка каракурта, если точнее. Судя по укусу, да и симптомы очень на то похожи, хотя я пыталась найти самого паука, но безуспешно. Видимо он как-то оказался в его сапоге и полковник его придавил. Так как обычно эти особи первыми не нападают,– рассказала Луиза.
– Вот видите, профессор,– сказал Шо́ффер и повернулся к Рериху. – Мы уже второй раз спасаем вашу экспедицию. Теперь вы еще больше нам обязаны.
Фрау Майер, которая сидела рядом с Шо́ффером, нежно взяла его под руку и похлопала по плечу.
– Это так,– согласился Рерих. – И я вам отвечу благодарностью за это. Я расскажу все, что знаю о картах и камнях, наподобие того, которым вы владеете. Но я, так же как и вы, «хожу в темноте», так как всего не знаю. Правда – сокрыта от всех нас.
– Думаю вместе, мы разгадаем загадку мистической страны,– подвел итог немецкий дипломат.
– А как насчет сокровищ, спрятанных орденом подальше от посторонних глаз? Если предположения, что же это может быть – драгоценные камни или золото?– поинтересовался шведский журналист, пытаясь расправиться с жестким куском вяленой говядины.