Агент Кендриксон, был помощником Смита, так называемым «белым воротничком». В свои тридцать пять, он уже успел зарекомендовать себя, как опытный агент, умевшего хранить в голове бесчисленное количество информации. От самой бесполезной, до совершенно секретной. Его мозг был архивом и алгоритмом одновременно. При этом выглядел он слегка комично: рыжий, с веснушками и светлыми усами, недавно появившимися у него под носом. Придававшие ему, британский аристократический вид, как считал он сам. Агент любил носить всё клетчатое или полосатое – брюки, рубашку, галстук, чтобы визуально удлинить себя, и спрятать предательское брюшко, появившееся из-за сидячей работы.
Кендриксон повернулся к шефу, готовый выслушать досье мисс Анны Уилсон.
– О, Господи!– воскликнул Джордж Смит Саллинг, глядя на помощника.– Твои усы стали еще больше! Это что, пушной зверёк сдох, или – герпес у тебя под носом?!
Кендриксон улыбнулся: – Это моя гордость, сэр!
– Боюсь, что с этим не согласиться ваша жена.
– Вы правы, сэр. Поэтому уже месяц я сплю на диване. Но я уверен, что скоро она привыкнет ним.
– Лучше бы ты использовал усы, только для конспирации!
– Я никогда не покину штаб, вы же знаете, что для полевой разведки я не самый подходящий кандидат.
– Поэтому обрати внимание вот на эту персону (Смит принялся зачитывать досье мисс Уилсон):
– «Окончила Дублинский университетский колледж. Изучала науки о жизни и медицине, естественные науки. Владеет в совершенстве: итальянским, русским, немецким и французским. В колледже возглавляла женскую команду по футболу, занималась фехтованием, играла в театре самодеятельности. Из детства мало, что известно, Энн Уилсон – сирота. Она даже пыталась, поступить в Кембридж, однако, понятно, что без влиятельных покровителей – это невозможно. К тому же там недолюбливают женщин абитуриентов. Во время Первой Мировой – помогала в госпитале ухаживать за больными…»– Смит остановился.
– Кендриксон! Ты слушаешь?– Кендриксон, будто «летал в облаках».
Чтобы достучаться до сознания Кендриксона, постоянно, что-то обдумывающего, частенько, все приходилось повторять по несколько раз.
– Да-да, сэр,– протяжно ответил агент, накручивая ус и поглядывая куда-то в сторону. Джорджа Смита Саллинга – это выводило из равновесия. В свои пятьдесят, Смит, в отличие от Кендриксона, был высок, подтянут и так как, половину своей жизни он был военным – невозмутим. Однако его помощник умел вывести его из себя, ничего при этом не делая. Но он прощал ему многое, даже отказ от выполнения полевых заданий, потому что больше ни у кого в ведомстве так не «варила голова».
– Что ты вывалил своё пузо?– сердился Смит Саллинг. – А ну-ка выровняйся!
Кендриксон заёрзал на стуле, и как ему казалось, выровнялся, хотя это оставалась его прежняя поза.
Смит продолжил повторять досье, вставая из-за стола. Он и без того высокий и широкоплечий, любил носить серо-голубые костюмы, какие носили голливудские звезды . Удлинённый пиджак с подбалочниками, брюки со стрелками, белые остроносые туфли и шляпу с приплюснутой с двух сторон тульей. Смит Саллинг подошел к вешалке, взял шляпу и стряхнул с неё невидимую пылинку. Так он её любил.
– За эту девушку похлопотал Сабатини.
Кендриксон оживился:
– Тот самый Сабатини?!
– Да, – ответил Смит, улыбаясь, переводя взгляд со шляпы на своего помощника. – Рафаэль Сабатини. Он утверждает, что девушка была одним из участников его спиритических сеансов и даже опробовала на себе автоматическое письмо2 . (2.Автоматическое письмо – человек, находящийся медиумическом трансе, может контролировать всё, кроме своей руки.)
– Энн Уилсон училась в Дублине. Нужно проверить, не связана ли она с ирландской контрразведкой,– Кендриксон так разнервничался, что встал и начал поправлять свои полосатые брюки и шерстяной клетчатый жилет. И сразу же сел обратно.
– Вот этим ты и займись,– констатировал Смит. – Если будешь в ней уверен, будешь отвечать за её обучением в нашей академии.