Несмотря на достаточно ранний час, жизнь в части уже кипела. Личного состава в отдельной эскадрилье было немного, на полеты привлекались все. Особенно оживленно было в столовой. Летный состав и наземные специалисты питались вместе. У входа в столовую уже стоял командирский «уазик», а само начальство Денис и Анатолий обнаружили принимающим завтрак. За соседними столами сидели экипажи, задействованные на полеты. По негласной традиции, одеты были присутствующие в старенькое, но чистое Л ТО, — одевать на полеты новье у «воздухоплавателей» дурная примета.
— Доброе утро, — приветствовал их Рев да. — Могли бы еще поспать. Что так рано?
— Решили, чтобы ничего не пропустить, все смотреть с самого начала, — ответил за обоих Давыдов.
Ревда одобряюще кивнул и широким жестом обвел стол:
— Присоединяйтесь, места хватит.
— Что будете? По какой норме, чем будете рассчитываться, деньгами или талонами? — поинтересовалась подошедшая официантка.
— Давайте что-нибудь, нам все равно за плату, — отозвался Сухов.
— Еще чего, мы гостей уж как-нибудь и бесплатно покормим, — распорядился комэск. — Давай, Люся, корми ребят по летной норме.
— Да мы заплатим, — начал было Анатолий, но Ревда только отмахнулся.
— Агентство не обеднеет, а проверяющих надо угощать, — усмехнулся Игорь Владимирович, когда официантка ушла за заказом. — Они тогда добрее. Что будете смотреть, что вам показать?
— Показывать ничего не нужно, работайте по своему плану, а мы постараемся вам не мешать.
— Добро, такой вариант меня вполне устраивает, — согласился командир.
После завтрака друзья на машине комэска выехали на аэродром. Командиры и начальники основных подразделений уже были на месте, командиры аэродромной роты и роты связи и РТО доложили о готовности к обеспечению полетов. Дождавшись окончания докладов, Давыдов подошел к своему подопечному и, обменявшись рукопожатием, спросил:
— Уже готовы? Не рано ли докладываете?
По случаю полетов ротный был чисто выбрит, вполне трезв и благоухал одеколоном.
— Конечно, — недоумевая, ответил он. — А что такое?
— А предполетную вы когда провели?
— Только что.
— Так быстро?
— Да у нас же техники, раз два и обчелся…Что там проводить?!
— Пойдемте, посмотрим, — Давыдов направился к СКП, позевывающий Сухов тоскливо поплелся вместе с ним. Ротный последовал за ними, при этом его сизые усы воинственно топорщились в разные стороны. Анатолий начал с проверки средств объективного контроля, включил магнитофон, отмотал ленту назад и прослушал контрольную запись с указанием даты и времени начала предполетной подготовки. Проматывая ленту вперед, послушал переговоры ротного с подчиненными на объектах аэродрома.
— А в каком режиме вы это все пишете? — Давыдов постучал ногтем по стеклянной дверце магнитофона.
— Здесь у нас счетчик времени имеется, а на РСП в «запись-автомат».
— На будущее пишите в режиме «запись», чтобы запись шла в режиме реального времени.
— Яволь, товарищ начальник. Еще указания будут?
— Ну, здесь все нормально, пошли дальше.
— Я на этом деле пятнадцать лет сижу, — обиженно сообщил ротный.
— Специалиста сразу видно, — согласился Давыдов. — Покажите-ка, пожалуйста, мне коробки, в которых вы храните ленту по окончании полетов.
Ротный усмехнулся в усы, достал из шкафа и протянул Анатолию опечатанную жестяную коробку по размерам катушки магнитофона.
— Как положено, храним трое суток. Даже больше, пленки хватает до новых полетов.
— Вижу, — кивнул Давыдов, проверяя целостность пластилиновой печати и написанную на этикетке коробки дату.
— Проверим настройку станций?
— Проверяйте, я на объекты команду дам, чтобы они вам ответили, вот вам таблица позывных.
Давыдов уселся на рабочее место руководителя полетов и стал проверять работу радиостанций на командно-стартовых и аварийных каналах. Придраться, похоже, было не к чему, слышимость в эфире была отличная, отвечали корреспонденты вовремя и правильно.
— С самолетом связь проверяли?
— С вертолетом, — поправил Давыдова ротный. — В ходе предварительной.
— А как дела с автономными источниками питания?
— Дизеля молотят, от них работаем.
— А чего это вы солярку жжете? — зевая, произнес Денис.
— Скоро разведка погоды начнется, ее положено летать от автономных источников.
— Все верно, — кивнул Анатолий, — именно так это и должно делаться.
На постановку задачи экипажу разведчика погоды Давыдов не пошел: линии громкоговорящей связи всех объектов аэродрома были закольцованы, и указания комэска можно было слушать в помещении группы руководства полетами. Минут через десять появился Ревда, на сегодня руководителем полетов он назначил себя, и Анатолий немедленно освободил ему место.
— Ну что?
— Без замечаний.
— Ну тогда начнем, помолясь, — комэск взял в руку «лягушку» микрофона и, нажав тангенту, произнес: — Четвертое августа тысяча девятьсот девяносто седьмого года, семь часов тридцать минут ровно. Начало разведки погоды на аэродроме Березовка. Начальникам служб и командирам подразделений доложить о готовности…
После приема докладов Ревда вызвал по радио командира экипажа разведчика.
— Берестяной — старт, разрешите рулить семьсот сорок шестому, — отозвался тот.
— Семьсот сорок шестой, выруливание.
Вертушка выкатилась на полосу, поревела движками на разных режимах, замерла у торца полосы.
— Берестяной — старт, семьсот сорок шестому взлет, — прохрипел динамик.
— Семьсот сорок шестой, взлет, — подтвердил комэск, поднеся микрофон к губам.
Турбины взвыли на высоких оборотах, вертолет задрожал, приседая на нос, и, наконец, лениво пробежавшись «по-самолетному», машина ушла в небо. Еще через минуту разведчик Ми-8 с бортовым номером «46» растаял в утренней дымке. Минут тридцать занял полет по маршруту разведки погоды, действия личного состава все это время мало отличались от ранее виденного Анатолием на ПВО-шных аэродромах, разве что там техники было побольше, да и скорости МиГ-31 с вертолетными не сравнить. Отлетав положенное, разведчик вернулся и зашел на посадку. Садился Ми-8 без пробега, четко на нарисованное белой краской на плитах перекрестье.
— Ишь, паршивцы, друг перед другом выеживаются, — усмехнулся Ревда и пояснил для Сухова и Давыдова:
— У нас половина народа бывшие флотские, привыкли на палубу точно на крест садиться, так один перед другим рисуются, кто точнее сядет. Это Максимов, летает уверенно, но парень еще молодой. Если хотите посмотреть пилотаж, то нужно смотреть Томашенко, вот у кого филигранная работа. Он на спор на пачку от сигарет передним шасси садился.
— Здорово, — согласился Давыдов.
— Не то слово, — усмехнулся Игорь Владимирович. — Ну, я вас ненадолго покину, мне доклад принимать про погоду и экипажи озадачивать.
По докладам разведчика погоды летать было можно, и ровно в десять, согласно плановой таблице в небо ушел сам «Змей Горыныч». Спустя минут десять еще одна вертушка, за ней — третья. Вертолеты находились вне пределов визуальной видимости, за их полетом можно было следить только по индикатору диспетчерского радиолокатора РСП[7] на рабочем месте руководителя полетов. Давыдов устроился за спиной у комэска, тот, поглядывая на индикатор, изредка давал указания экипажам при подходе их к поворотным пунктам маршрута.
— РДЗ[8] у вас нет? — поинтересовался Давыдов.
— Он нам и не нужен, далеко не летаем. А вы раньше где служили?
— В ПВО.
— Тогда все понятно, в предмете должны разбираться. Приятно, когда начальство знает, что проверяет. А что у вас стояло?
— Тридцать первые, перехватчики.
Комэск уважительно кивнул:
— Ну, там, наверное, повеселее было. А у нас, как в фильме «Небесный тихоход», и скорости поменьше, и задачи попроще, хотя тоже кое-что мо-гем, — комэск вытащил трубку и стал ее набивать табаком. В этот момент от руководителя зоны посадки прошел доклад:
— Командир, ОНИ[9] навернулось!
— Развертка есть? Отметки? — незамедлительно отреагировал Ревда.